Тебе повезло, детка!

«Наш дом»… Эти слова олицетворяли совместное будущее. Я же сама подписала документы, соглашаясь на это, доверилась ему, а он… Сволочь!

– Никакого нашего дома не будет, если я не смогу тебе верить. Мы же договорились!

– А я могу тебе верить, Катя? – прозвучал пышущий гневом вопрос.

– Свою часть уговора я выполнила!

– Согласна быть мне женой, но одеваешься для другого?

Руки с талии переместились на плечи, со злостью комкая ткань.

– Не смей рвать платье!!! – заорала я от страха, боясь даже не его, а что меня Мари-Энн точно убьет.

Он замер, и я уже тише добавила, неожиданно даже для себя признаваясь:

– Оно мне нравится.

Он разжал пальцы, даже заботливо разгладил на плечах складочки, и ладони нырнули в вырез на спине, с издевательской медлительностью проводя по моим рукам вниз. Из-за свободного кроя и величины выреза платье спало с меня как шелуха с лука.

– Так лучше? – вкрадчиво поинтересовался модифицированный.

Мне были уже знакомы такие хрипловатые нотки в его голосе и чем это у нас заканчивается. Я себя такой беззащитной почувствовала… Он сзади, огромный и сильный, а я перед ним практически голая, в одних трусиках. Но черта с два я сдамся!

Не выдержала и развернулась к нему, заглядывая своему страху в лицо, а если точнее, в наглые глазищи тигра.

Вытянувшись в струнку и запрокидывая голову, отчеканила:

– Я… говорю… нет!

– Что?!

От неожиданности у него даже лицо вытянулось.

– Пользуюсь своим правом сказать «нет», – нагло повторила я.

У Армана даже глаз дернулся.

– Иначе что? Убьешь себя?

– Не дождешься! Сама тебя прикопаю! – заявила ему. – А что? Неплохая идея. Документы о браке подписаны, убью тебя и стану богатой вдовой!

Несколько долгих мгновений он смотрел на меня, а потом запрокинул голову и захохотал. Даже обидно стало, я тут с ним кровожадными планами делюсь, а он смеется.

Закончив демонстративное веселье, Арман уже серьезно посмотрел на меня:

– Ну если ты сегодня такая откровенная, может, признаешься, что в нем тебе так понравилось? Почему он?

У меня не было никакого желания исповедоваться перед ним. Я не собиралась открывать душу. Но, сама не знаю почему, все же призналась:

– Он добрый.

На меня смотрели с непониманием. Пришлось рассказать про наше знакомство:

– Я только-только устроилась на работу и в тот день бегала под дождем без зонта. Вернулась в издательство мокрая, озябшая. Он мимо проходил, меня увидел и остановился, заявив, что мне нужно срочно согреться, если нет желания заболеть. Мы даже не были знакомы, а он заварил для меня горячий чай и не успокоился, пока я не выпила его. Еще и конфет мне притащил.

– И все?!

– Все, – подтвердила я и попросила: – Арман, не трогай его. Между нами ничего не было, а теперь и быть не может.

Странно, но моя просьба его не разозлила. Наоборот, после моего признания из него словно весь гнев вышел.

– Не трону, – пообещал он, а потом неожиданно подхватил под бедра и закружил. Мне пришлось ухватиться за его плечи. Если честно, ничего не понимала.

– Остановись! – потребовала я.

От смены его настроения у меня и так голова шла кругом. Он послушался. Так и замер, с улыбкой смотря на меня, запрокинув голову. Совсем странно и непонятно.

– Правда не тронешь? – уточнила я.

– Правда.

Мне бы успокоиться на этом, но не смогла, желая докопаться до мотивов его поступков:

– Почему?

– Потому что он добрый.

Я нахмурилась, подумав, что он надо мной издевается.

– Катя, не красивый, сексуальный, умный или непонятно по какой причине самый лучший, а добрый. Добрый! Ты была просто одиноким ребенком в большом городе, а он проявил обычную человеческую заботу, и ты прониклась к нему, потянувшись в поисках тепла.

– Ну и что?

– Не понимаешь? Ты не влюблена в него.

Что, правда?! С ума сойти, и это он мне будет говорить, что я чувствую? Психолог доморощенный! Первым порывом было грудью броситься на защиту своих чувств, доказывая, что они самые настоящие, запротестовать, но хватило ума прикусить язык. Пусть думает что хочет, не стану его разубеждать. Тем более что он вроде успокоился и больше не злится.

Да и какой смысл теперь разбирать по косточкам то, что я чувствовала к Максиму, если у нас с ним нет будущего. Я жена другого, и на этом все, конец. Сосредоточила взгляд на теперь уже муже, который так и продолжал держать меня на весу с такой легкостью, будто я ничего не вешу.

– Хорошо, что ты это понял, – признала очевидное, – но меня волнует другой вопрос. Что с нашим уговором?

Хитро прищурившись, Арман чуть ослабил хватку, позволяя мне немного сползти по его телу вниз. В аккурат так, что моя обнаженная грудь оказалась напротив его лица.

– Я пока не готов делиться этими красавицами еще с кем-то, – сообщили мне.

И, чтобы не возникло сомнений, о чем он, поймал губами одну вершинку, втянул и облизал, а затем проделал все это со второй.

Не знаю, чем бы все закончилось, но хлопнувшая дверь заставила меня теснее прижаться к модифицированному в попытке прикрыться.

– О, простите, я не вовремя… – извинилась Мари-Энн. – Уже ухожу! Хотела сообщить, что мы опаздываем.