Тебе желаю счастья

С Анжелой, до последнего пытающейся манипулировать Стасом через несуществующего ребенка, он разорвал все контакты. Впрочем, как и с ее матерью, решившей помочь дочери в обмане. Он не поленился и собственноручно сделал массовую рассылку всем приглашенным на свадьбу гостям, оповещая об отмене бракосочетания, и в красках описал причины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он понимал, каким рогатым идиотом выглядел перед множеством людей, однако, желание разрушить ангельскую репутацию Кукушкиной пересилило гордость. В конце концов, ему стыдиться нечего! Он был порядочным, верным, любящим и заботливым. Да, слепым. Но разве отношения не строятся на взаимном доверии партнеров?! Если ты вынужден постоянно жить, ожидая подвоха и предательства от самого близкого человека, то что же это за любовь? О какой семье может идти речь?

И, как ни удивительно, большинство с ним согласились. Стаса поздравляли с отменой свадьбы и освобождением от острого каблука Анжелы, которую, как оказалось, весьма недолюбливали многие, в том числе и ее собственные родственники. Они же и поражались, как мог Стас так долго выносить ее скверный характер.

После такого ополчения друзей и близких несостоявшаяся жена приволоклась к нему на квартиру, скандаля так громко и безобразно, что ее вопли были слышны и на соседней улице. Имела же наглость белобрысая ведьма обвинять Калинина в собственном позоре!

Неисправимая стерва!

Еще Стас поделился, что стал намного больше общаться с родителями, чему, как ни странно, способствовал его взгляд со стороны на мое семейство. Да уж, равнодушные ко мне Ирина и Сергей произвели на Калинина неизгладимое впечатление, заставив больше ценить пусть и чрезмерную, но зато настоящую, искреннюю любовь и заботу матери и отца.

В свете радикальной переоценки внутренней системы ценностей даже поддался на уговоры Игоря Сергеевича слетать на какие-то супер-курсы по инвестиционному бизнесу в Штаты, которые вел наш соотечественник, доктор экономических наук и один из успешнейших инвесторов современности, а по совместительству хороший знакомый и партнер, временно проживающий в Америке с супругой и дочерью.

Профессор, к слову, оказался довольно молодым. Они со Стасом быстро нашли общий язык, отличный от экономического, и вскоре подружились. Кстати, жена профессора — его бывшая студентка. Вот это романтика!

Мягкий, теплый, желтый свет гирлянды, плавно переливающейся, выглядывая из-за розовых головок тюльпанов, создавал волшебную атмосферу. За окном бушевала метель, бросая в окна зерном замороженных кристаллов, а в постели, в нежных, но крепких объятиях Стаса, тепло и уютно, спокойно и вместе с тем фантастически волнительно.

Меня обволакивает мужской аромат, оседает на коже, чувствуется на языке. Горячие ладони по-хозяйски залезли под пижаму и ненавязчиво поглаживают живот у самой кромки белья. В бедро упирается упругая плоть, но Калинин не позволяет себе ничего большего. Мы молчим, размышляя каждый о своем, но слова и не должны сейчас звучать. Они лишние.

— Интересный букетик, — нарушают тишину слова Стаса, — Кто это тебе цветочки дарит?

На секунду сердце остановилось. Неужели ошиблась, и Лаки-мен кто-то другой? А как же все эти оговорочки, вроде «детка», присущие моему дружку по переписке? Я насчитала, как минимум, десяток фраз, подтверждающих мою теорию.

Сощурила глаза и поймала резвящихся во взгляде напротив бесенят.

— Да так… — небрежно бросила в ответ, — Есть тут один… поклонник.

— Видать, здорово накосячил, раз ограбил пару цветочных, — хмыкнул тот, лукаво улыбаясь.

— Да нет. Просто хочет меня. Предложения всякие делает.

— И ты согласилась на его предложения?

— Ну… Все пока не официально, но я склоняюсь дать положительный ответ…

— И кто же такой этот твой поклонник?

— А ты не догадался?

Лицо Калинина выглядело слишком самодовольным, чтобы я смогла отказать себе в радости осадить наглеца. Поэтому, прежде чем он ответил, развернулась лицом и произнесла три убийственных слова, наблюдая, как преображается лицо напротив.

— Иван Александрович Забелин.

В аккуратной поросли на лице громко скрипнула челюсть. На лбу вздулась вена. Глаза едва ли не налились кровью.

О да, милый! Ревность тебе к лицу!

Я уже догадалась, что между Стасом и Забелиным какие-то свои счеты, еще когда на парковке возле дома первый провожал колючим взглядом автомобиль второго. И не надо быть Пуаро, чтобы сложить два и два и понять, кто вынудил замдекана помочь мне с экзаменом. Стас. И он же звонил, когда Иван Александрович вез меня к дому.

Надо бы выяснить подробности их связи.

— Чего? Какой еще Забелин, Стрекоза?! С ума сошла?! Это я твой поклонник! Это со мной ты переписывалась в сети!

— Да?

— Да!

— Ну, не знаю… Иван Александрович помог мне с экзаменом. Сказал, я ему нравлюсь. Предлагал всякое. Перспективное. А еще он настоящий гуру программирования и может столькому научить…

Кажется, после такой характеристики у Калинина пару раз дрогнуло веко на правом глазу. А еще он опешил. Улыбка окончательно сошла на нет.