Тебя никто не ждал

– Верно, – кивнул Туорлис, – оно называется малторон.

– Оно излечивает от заражения тьмой!? Так зачем же тогда держать его в тайне? Это сколько же хороших воинов можно было спасти от эльфьих застенков и казни!

– Не горячись так. Для начала, заражение тьмой действительно необратимо, малторон лишь замедляет его. Очень надолго замедляет, и для тебя, к примеру, всё кончится хорошо. Придет время, и ты умрешь своей смертью, так и не поддавшись тьме. Если будешь принимать малторон и, если тебя не убьют разумеется. А вот я не доживу до старости. Если меня не убьют враги, со временем настанет такой момент, что малторон перестанет справляться. Тогда меня убьют свои же, чтобы не дать мне переродиться. Так происходит веками с представителями моей семьи. Мы, так сказать, зло на службе у добра. В общем, вот тебе фляжка, пей по глотку в месяц. Пока хватит. Будут сны странные беспокоить, скажешь мне.

Сказав это, он ушел спать в палатку, оставив Берехтеля наедине с Эландером.

Здоровяк вымучено улыбнулся.

– Когда я вернулся в крепость, там уже были эти. Оказывается, до них дошли слухи о том, что ты чуешь тьму. Хириль донесли, не иначе, они ведь работают на Государя. Собрали команду, отправились тебя выручать. Там тебя уже поджидает уютная камера и добрый дознаватель. Я думал, выручу тебя с их помощью, а потом мы вдвоем сбежим. В Дейл, или ещё куда. Да хоть в Умбар. Мы сейчас, как сам понимаешь, в кхандской крепости, кроме них через пустыню никто не пройдёт. Не знаю уж, что им пообещали люди Государя, но кхандцы нам помогают на совесть. Однако ж, я сумел подобрать к одному из них ключик. Сейчас по ту сторону стены нас ждет два отменных кхандских скакуна, а часовой на стене отвернется, когда мы будем через неё перелазить.

– Ты готовил побег?

– Да, готовил.И Вала видят, я до сегодняшнего вечера не знал, что ты теперь привязан к ним.

– И я не знал.

Эландер посмотрел на фляжку с малтороном. Повернулся на восток, потом на запад. Нет. Ничего, совершенно ничего не чувствует. Никакой тьмы. Впрочем, Вала с ним с этим чувством. Зато теперь нет того гнетущего ощущения что тьма внутри него.

Глава 19

Утром молчаливые кхандцы, закутанные так, что оставались видны только глаза, проводили Эландера, Берехтеля и Туорлиса к выходу из оазиса. Днем всё выглядело не менее таинственным, чем ночью. Незнакомые Эландеру растения были высажены стройными рядами, за ними просматривались здания с плоскими крышами, с площадок на дозорных вышках на них поглядывали стражники. Чувствовалось, что им здесь не рады.

За воротами их ожидали несколько рослых, хоть и худощавых мужчин, с виду бывалых. Это были точно не кхандцы. Светлые длинные волосы, крупные породистые носы и светлые глаза выдавали в них потомков нуменорцев. Одеты они были просто: в плащи с капюшонами, накинутыми на головы.

– Ну вот, знакомьтесь, мои соплеменники, – представил их Туорлис, после обратился к дун эдайн:

– А это, собственно, и есть тот парень, в поисках которого нам пришлось забраться в такую даль, – с этими словами он покровительственно похлопал Эландера по плечу. Это было неприятно.

Дун эдайн молча повернули коней и небыстрой рысью припустили на северо-запад, к голубеющим в рассветных лучах мордорским горам. Несколько из них подождали, пока Эландер не проедет вперёд, после чего пристроились по бокам от него, двое прикрывали отряд сзади.

– А почему они ночевали за стенами оазиса? – тихо спросил Эландер у Туорлиса.

Тот посмотрел на него недоуменно:

– Ну это ж кхандцы. Для них Саурон не великий враг, а могущественнейший бессмертный колдун, который в древние времена вывел их народ из дикости, научил пользоваться огнем, ковать железо и ткать ткани. После он со своими слугами защищал Кханд от пришельцев, охотящихся за рабами.

– Саурон помогал им воевать с харадримами? – заинтересовался Эландер.

Туорлис закатил глаза.

– Ауле великий, до какого же невежества докатились жители Гондора в своей спеси! Нуменор! Главным потребителем рабов в древности был Нуменор! С тех древних пор прошло очень много времени, и для современных кхандцев и харадрим это всего лишь сказки, которые в детстве рассказывали им матери, но в последнюю войну они вновь схлестнулись с воинами Запада, так что светлые волосы, кожа и глаза вновь вызывают у них неприязнь. Хотя невольниц с такими волосами в здешних землях ценят высоко. Ну, сам понимаешь. Женщины врага желаннее чем свои.

– А тебя почему пустили? – продолжил Эландер. Любопытство было ему свойственно от природы, да и бывших разведчиков не бывает.

– Я показал их жрецу пару фокусов, и он признал во мне своего.

– Понятно.

Они скакали к горам, время от времени кто-то из следопытов выдвигался далеко вперед, или в бок, даже назад во время остановок обязательно кто-нибудь ездил, проверяя, нет ли за ними хвоста. Насколько Эландер понял из рассказов Берехтеля, орочье стойбище сожгли полностью, Креахус мертв, но следопыты неукоснительно следовали своему раз и навсегда заведённому обычаю: они рассылали патрули на протяжении всего своего путешествия.