Течению наперекор

Советское руководство осознало серьезность угрозы, нависшей над востоком страны. За предшествующее десятилетие отношения между Китаем и СССР непрерывно ухудшались. К концу 60-х годов они были вряд ли лучше, чем между СССР и США. Главной причиной этого были амбиции Мао Цзэдуна, который после смерти Сталина претендовал на роль вождя всего мирового коммунистического движения. Была, конечно, и более объективная причина — непосредственное соседство перенаселенного Китая с почти пустовавшими лесными просторами Восточной Сибири. Советский Союз мог оказаться между двух огней...

В августе 69-го года канцлером ФРГ стал социалист Вилли Брандт. Надо полагать, что не без предварительного сговора с Москвой, он объявил «новую восточную политику», суть которой была в закреплении послевоенных границ в Европе. С этим в августе 70-го года Брандт прибыл в Москву. Западный мир все еще боялся, что преемники Сталина попытаются осуществить его планы захвата всего Европейского континента. Этого опасались и США, взявшие на себя еще в 49-м году, при создании НАТО, обязательство защищать своих европейских партнеров от возможной агрессии СССР.

В мае 72-го года в Москву прилетел президент США Никсон. Была подписана декларация «Об основах взаимоотношений между СССР и США», где впервые прозвучал термин «мирное сосуществование».

Летом 73-го года, во время ответного визита премьера Косыгина в США был подписан чрезвычайно важный договор об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) обеих великих держав. А затем и договор об ограничении количества межконтинентальных ракет ОСВ-1. Все это избавляло советских руководителей от страха перед возможным союзом США и Китая против СССР.

В августе 75-го года в Хельсинки состоялось Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе. Заключительный акт совещания от имени СССР подписал лично Брежнев. Этот акт закреплял включение территории бывшей Восточной Пруссии в Советский Союз. И если не формальное, то фактическое подчинение ему оккупированных во время войны стран Восточной Европы. В обмен на это СССР взял на себя обязательство уважать «права человека» в своей стране...

Теперь можно вернуться к нашим диссидентам. Еще задолго до Хельсинкского соглашения борьбу за права человека в СССР начал созданный в ноябре 70-го года Сахаровым, Твердохлебовым, Чалидзе и др. «Комитет по правам человека в СССР». С мая 76-го года его функции взяла на себя «Группа содействия выполнению хельсинкского соглашения (Орлов, Марченко, Григоренко, Щаранский и др.). Подпись Брежнева под хельсинкским актом создавала для них выгодную ситуацию — защитников подписи главы государства. Власти не могли долго терпеть такое положение дел. В 78-м году 23 участника группы Орлова были арестованы. Семеро из них были высланы из Союза.

Теперь вернемся немного назад и продолжим хронологию событий, происходивших внутри страны.

70-й год. Разгром редакции «Нового мира» — журнала, ставшего рупором правозащитного движения. В следующем году умер и его главный редактор Александр Трифонович Твардовский.

71-й год. В «самиздате» появляется «Письмо руководителям партии и правительства», подписанное Сахаровым, Турчиным и Р. Медведевым. К его анализу я обращусь позднее.

73-й год. За рубежом напечатан «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына — капитальный труд, представивший миру кошмарную картину советских концентрационных лагерей. В них, наряду с уголовниками, отправляли и активных противников существующего режима — «политических». К этому времени уже набрал силу «тамиздат» — доставка в Россию всевозможными нелегальными путями антиправительственной или просто запрещенной литературы, изданной за границей. «Архипелаг ГУЛАГ» быстро дошел до читателей в СССР.

74-й год, февраль. Не решаясь арестовать Солженицына («Архипелаг» уже известен всему миру), его высылают из страны. В том же году из СССР уезжают Бродский, Максимов и отбывший срок тюремного заключения Синявский.

74-й год. Сахарову присуждена Нобелевская премия мира. Он отказывается ехать получать ее в Норвегию, так как опасается, что ему не позволят возвратиться в СССР. После этого начинается открытая травля Сахарова в печати. В частности, появляется осуждающее его деятельность письмо, подписанное семьюдесятью двумя виднейшими академиками. Среди них нет Капицы, но к моему огорчению и удивлению, есть подпись Энгельгардта. Огорчение понятно, а удивление связано вот с каким эпизодом.