Течет река

Месяц, отведенный Британским советом на мою первую командировку в Лондон, прошел быстро и был насыщен впечатлениями до отказа. И вот снова наступил день, когда с вокзала Юстон поезд увозил меня в Ливерпуль. На этот раз провожающим был Геннадий Ягодин. Уезжать не хотелось. Но теперь я уже точно знала, на что потрачу время в Ливерпуле: тема моей работы определилась отчетливо в сознании, обозначились её очертания. Да и до рождественских каникул оставался всего один месяц.

В Ливерпуле я читала запоем своих любимых авторов, слушала некоторые лекции, занималась русским языкам с молодой особой — дочерью домашнего врача профессора Мюира, обучавшейся на факультете русской литературы. Эти занятия сводились к разговорной практике, осуществляемой в беседах во время прогулок по городу, по пустынной набережной реки Мерсей и унылому городскому парку. Вечерами, сидя в своей комнате и слушая бой башенных часов, я. погружалась в «Улисса», «Волны», «Ховардс-энд», и подобно тому, как в романах Джойса и Вулф, время двигалось от утра к вечеру, от детства прелости, и я ощущала это движение и вне себя и в самой себе.

Письма из дома приходили редко, и в них не было того, о чем хотелось бы прочитать. Зато в каждом конверте было нацарапанная детской рукой записочка и картинка. И этот лучик пробивал тьму осенних ливерпульских вечеров.

В Ливерпуле я познакомилась с разными людьми: с преподавателями, студентами, с обслуживающими общежитие экономкой, поварихами, с некоторыми из тех, кого приглашали к обеденному столу во время так называемых формал-милз. Профессор Мюир познакомил меня со своей женой и детьми, несколько раз приглашал к себе домой и в свой загородный коттедж, где его семья проводила уик-энды. Доктор Френсис, с дочкой которого мы разговаривали на русском языке, возил нас по окрестностям Ливерпуля. Побывала я в нескольких английских домах у знакомых преподавателей и продолжала посещать уроки миссис Мейлард. В её доме встречалась с теми, кого она приглашала на чай или на ланч. Удивительны были задававшиеся мне иногда вопросы: действительно ли забредают на окраины Москвы медведи и волки из соседних лесов? Неужели все ходят в меховых шапках по десять месяцев в году? В самом ли деле так уж красиво московское метро и действительно ли по городу ходят троллейбусы? Дамы удивлялись добротности шерстяной материи, из которой были сшиты мои костюмы — серый и чёрный.

В общежитии я подружилась с двумя преподавательницами, выполнявшими функции тьюторов, они приглашали к себе вечерами по несколько студенток, беседовали с ними на самые разные темы за чашкой чая, по воскресеньям ходили с теми, кто посещал церковь, на утреннюю службу. Нельзя с полной уверенностью утверждать, что девицы стремились к этому общению, однако оно входило в ритуал, установленный в женском общежитии. Вместе с мисс Кулл, как звали одну из этих преподавательниц (она была выпускницей Кембриджа и преподавала историю Англии), мы ездили в Блекпул, Сент-Хеленс, Беркенхед и некоторые другие места в окрестностях Ливерпуля. С ней же была я и в Манчестере, в картинной галерее, знаменитой полотнами прерафаэлитов.

Жила в ливерпульском общежитии ещё одна мисс, готовящаяся в самом ближайшем будущем стать миссис. Мисс Энн Соммерфилд, аспирантка кафедры ботаники, жила ожиданием бракосочетания с аспирантом Манчестерского университета мистером Хопкинсом, занимавшимся геологией и вместе с тем, как и его избранница, готовившимся к деятельности миссионера в одной из азиатских стран. Они были помолвлены уже два года, но терпеливо ждали свадьбы, пребывая в разлуке: он в Манчестере, она — в Ливерпуле. Он писал ей раз в неделю, она отвечала каждую неделю. Раз в месяц он позволял себе тратиться на поездку в Ливерпуль, занимавшую всего сорок пять минут на поезде; раз в два месяца она посещала его в Манчестере. Они экономили во всем, готовясь к будущей совместной жизни.