Течет река

Но пик нашей деятельности пришелся на седьмой и восьмой классы, когда нашей учительницей литературы стала Наталья Владимировна Булавенко. Впервые мы познакомились с ней ещё в шестом классе. Тогда студентка-практикантка, она давала нам уроки под руководством завуча Николая Оскаровича Корста. Она была старше остальных студенток, у неё уже была в то время довольно большая дочка — лет 10. И был муж — то ли полковник, то ли генерал Нам хотелось, чтобы был он генерал. Уроки её всем нравились, а уж сама-то она нравилась ещё больше — красивая и добрая. Вместе с Николаем Оскаровичем водила нас Наталья Владимировна по московским музеям: литературу изучали в связи с другими искусствами В Третьяковке знакомили нас с картинами русских художников XVIII и XIX века, в разных литературных музеях— Толстого, Пушкина, Островского — с бытом их времени, с их окружением, в Бахрушинском музее — с историей русского театра. Особый упор делали на культуру XVII века: это был главный конёк Николая Оскаровича. Он писал книгу об изучении литературы XVIII века в школе. Потому мы готовили ещё спектакль «Недоросль» и проводили бесконечные репетиции. Кроме того, Николай Оскарович любил читать нам вслух и другие произведения. Особенно хорошо у него получались сцены из «Горя от ума» с Фамусовым и из «Ревизора» с Городничим. Была всегда какая-то праздничная атмосфера, когда в одно и то же время были вместе с нами и Наталья Владимировна и Николай Оскарович. Гораздо позднее узнали мы о том, что они стали мужем и женой, вместе работали в пединституте на кафедре методики преподавания литературы. Узнали, к нашему всеобщему сожалению, что совместная жизнь их завершилась страшным событием: Наталья Владимировна застрелилась, зная о том, что Николай Оскарович полюбил другую женщину. Трое из нас были на похоронах нашей учительницы, над гробом которой рыдал Николай Оскарович. Но было это много позднее.

Новая избранница Николая Оскаровича — тоже учительница литературы — была мне известна уже по совместной работе на факультете по русскому языку и литературе все в том же пединституте. Жизнь шла своим чередом. Николай Оскарович был столь же представителей и интересен, как прежде. И всю свою жизнь продолжала вздыхать и вспоминать о нём учительница литературы 113 образцовой школы Александра Ивановна. И он оставался верен своей любви к любительским спектаклям. И прекрасным был Собакевичем в инсценировке «Мертвых душ», осуществленной научными сотрудниками Института дефектологии на Погодинской улице, где мне и пришлось увидеть его на сцене.

Из общего ряда учителей-профессионалов выпадают двое. Одного из них звали Василием Пименовичем, и появился он в классе на уроке литературы во время болезни основной нашей учительницы (тогда это была Лариса Владимировна). Вошел, остановился, не доходя до учительского стола, несколько приподнялся на цыпочках и почти шепотом, как бы не желая нарушить тишину, в которой мы в ожидании замерли, начал читать:

Я пришел к тебе с приветом

Рассказать, что солнце встало,

Что оно весенним светом

По листам затрепетало,

Рассказать, что лес проснулся,

Весь проснулся, веткой каждой...

и так далее.

Это произвело впечатление, но, очевидно, не совсем то, какое он ожидал. Сразу же прилепилось к нему прозвище — «С приветом». Никак больше между собой мы его не называли, а стихотворение, прочитанное им и заданное для выучивания наизусть, уже никто и никогда без смеха читать не мог. Не получился первый урок, не удавались и последующие. Он медленно ходил между рядами парт, поглаживая время от времени волосы, свисавшие почти до плеч, пытался читать стихи, которые знал в огромном количестве, но слушать его не хотели. Через некоторое время «С приветом» из школы исчез.