Техника и практика психоанализа

Пациенту нужно наше молчание для того, чтобы он мог следовать за деталями своих собственных мыслей, фантазий и чувств. Ему нужно время для того, чтобы забыть о нашем присутствии или, точнее, отодвинуть наше реальное присутствие на задний план так, чтобы он мог позволить себе вовлечься в трансферентные фантазии и чувства. Пациент может воспринимать наше молчание как враждебное или комфортное, требовательное или успокаивающее в зависимости от собственных реакций переноса. Более того, пациент также может замечать у нас следы чувств и отношений, которых мы не осознаем. Аналитик должен быть способен выносить молчание своих пациентов без враждебности и скуки. Я был поражен, когда пациент совершенно точно «угадывал», что я нетерпелив, хотя я молчал, и он не видел меня, сидящего сзади. Я полагаю, что некоторые пациенты интуитивно определяют наше отношение по незначительному изменению скорости и интенсивности дыхания, по небольшим движениям тела.

Искусство вербальной коммуникации с пациентом требует также чувства подходящего момента для интерпретации. Этот вопрос будет обсуждаться более детально во втором томе. Здесь я хотел бы лишь указать на то, что своевременность связана с несколькими различными моментами. Прежде всего, встает вопрос, когда следует вмешаться. Решение зависит от нескольких переменных. Аналитик ждет, пока данное психическое событие станет доступным для демонстрации разумному Эго пациента, или же пока аффект или импульс достигнут интенсивности, которая, по мнению аналитика, будет оптимальной в этот момент. Наконец, аналитик ждет, пока не станет ясно, что же происходит на сессии, даже если это означает понимание того, что аналитик «потерялся».

Выбор подходящего времени также относится к тому, когда и как аналитик осуществляет вмешательства на различных фазах анализа. На ранних стадиях анализа или при первом появлении болезненного материала аналитик может вмешаться раньше, когда интенсивность аффекта невелика. На более поздних стадиях может быть лучше молчаливо разрешить чувствам пациента стать более интенсивными, так, чтобы он смог пережить реальную примитивную силу своих эмоций и влечений. Выбор подходящего времени также предполагает, что аналитик помнит о различиях в дозировке интенсивности перед уикендами, каникулами, праздниками, годовщинами и т. д.

4.223. Черты, способствующие развитию невроза переноса и рабочего альянса

Как я отмечал ранее, установки и черты характера, которые содействуют развитию невроза переноса, в основе своей являются противоположными тем чертам, которые содействуют рабочему альянсу (Stone, 1961; p. 33, 106; Greenson, 1965a). Для того чтобы облегчить развитие невроза переноса, аналитик должен постоянно фрустрировать стремление пациента к невротическому удовлетворению желаний и утешению, а также оставаться относительно анонимным. Основание для этого описано в разделе 4.213. Для того чтобы выполнять эти требования достаточно последовательно, аналитик должен разрешить свои основные конфликты, связанные с причинением боли и сохранением дистанции в отношении страдающего пациента. Это означает, что аналитик должен обладать способностью сдерживать свои терапевтические намерения, контролировать свое стремление к близости и «заглушать» свою личность (Stone, 1961, p. 20).

Фрейд пошел еще дальше, предложив аналитику в статье «Советы врачу при психоаналитическом лечении» взять за образец хирурга, отбросить свое человеческое сострадание и принять отношение эмоциональной холодности (1912b, p. 115). В той же самой работе Фрейд высказывает мнение, что аналитику следует воздерживаться от внедрения своей личности в лечение, и использует сравнение с «зеркалом» (p. 118). Несколькими годами позже он рекомендует проводить лечение в условиях абстиненции и добавляет далее: «…под этим я понимаю не только физическую абстиненцию…» (Freud, 1915a, p. 165).

Я умышленно выбрал именно эти цитаты для того, чтобы стало ясно, почему может сложиться такое впечатление, будто Фрейд верил в необходимость строгой и суровой атмосферы для формирования невроза переноса. Однако я не думаю, что это точная картина того, что Фрейд имел в виду. По моему мнению, он подчеркивал определенные «неестественные» аспекты психоаналитической техники, потому что они были столь чуждыми и искусственными для обычных взаимоотношений доктора и пациента и привычной психотерапии его дней.