Читаем Технологии Четвертой промышленной революции полностью

Биотехнологии изменят наше будущее и нас самих. Уже сейчас компании занимаются созданием бактерий, которые будут производить различные продукты – от смол до составов для личной гигиены, а китайские ученые используют CRISPR[24] для борьбы с раком{158}. Метод цитоплазменной замены, также известный под названием «трехстороннее искусственное оплодотворение», ожидает регуляционных решений в нескольких странах, а в это же время ученые готовятся использовать генетически модифицированных москитов для борьбы с малярией в Африке{159}. И это – лишь настоящее науки. Будущее бросит вызов нашему пониманию самой сущности человека, как с биологической, так и с социальной точки зрения. Новые направления в развитии биотехнологий обещают увеличить продолжительность и повысить качество человеческой жизни, укрепить физическое и психическое здоровье. Растут возможности объединения цифровых технологий с живыми тканями, и возможные результаты, ожидаемые уже в следующем десятилетии, вызывают широкий спектр эмоций – от надежды до восхищения и страха. Оптимисты описывают устойчивый мир, в котором больше не будет болезней, угрожающих нам сегодня. Пессимисты описывают мрачное, антиутопическое будущее, предсказывая «детей на заказ» и крайнее неравенство доступа к плодам биотехнологий. Эти противоположные точки зрения привлекают внимание к дебатам о том, как следует использовать биотехнологические возможности, и подчеркивают сложность вопросов, которые ставит перед нами каждое научное достижение.

Прометеева мощь биотехнологий

Инструменты и стратегии, которые биотехнологии предлагают для здравоохранения и сельского хозяйства, могут переопределить наши взаимоотношения с природой. Достижения в цифровых технологиях и новые материалы, которые появились за последние 20 лет, позволили сделать большой шаг вперед в понимании геномов, генной инженерии, диагностике и создании новых лекарств. Словно огонь, который подарил людям Прометей, похитив его у богов, мощь биотехнологий представляется цивилизационным прорывом для всего человечества. Некоторые опасаются, что биотехнологии могут привести к устареванию презумпции человеческого равенства, на которой строится либеральная демократия.

Существует три основных отличия биотехнологий от других важных технологий Четвертой промышленной революции. Во-первых, они вызывают больше эмоциональных реакций, чем те изменения, которые происходят от цифровых технологий. К примеру, многие люди считают манипуляции над ДНК опасными и неоднозначно относятся к тем технологиям, которые изменяют биологические системы. Эта реакция по-разному проявляется в различных культурах. Так, европейцы не желают выращивать генетически модифицированные сельскохозяйственные культуры, несмотря на то, что они широко используются в США, в то же время исследования стволовых клеток считаются спорными как в США, так и в Европе, в отличие от Китая. Во-вторых, биотехнологии менее точны, чем цифровые технологии, так как живые организмы, с которыми они имеют дело, в процессе эволюции получили крайне сложные метаболические, генно-регулятивные и сигнальные системы. Очень сложно составить точную модель каких-либо изменений любого из аспектов организма, и манипуляции над ними часто приводят к непредсказуемым результатам. В-третьих, развитие биотехнологий капиталоемко и обычно требует длительного времени на доведение разработки до рынка, будучи также сопряженным с большим риском. В этом поле деятельности вполне можно вложить миллионы долларов в многообещающую идею, которая зайдет в тупик{160}.

Тем не менее делаются инвестиции. В 2015 году венчурное финансирование биотехнологий достигло почти 12 млрд долл. – в дополнение к 50 млрд заемного финансирования и последующих публичных размещений акций{161}. Большая часть этих средств вкладывается в такие области, как диагностика, терапевтика и фармакогеномика – изучение того, как генетические особенности влияют на действие лекарств. Все эти области полагаются на растущие возможности цифровых технологий. Относительно немного продуктов достигает рынка здравоохранения, если сравнивать с объемом вложенных средств, одна из причин этого состоит в том, что большая часть исследований биотехнологий разрозненна. Сейчас некоторые исследователи стараются добиваться большей степени прозрачности и развивать совместную работу, чтобы ускорить появление новых открытий.

Применение биотехнологий в здравоохранении и сельском хозяйстве

Перейти на страницу:

Все книги серии Top Business Awards

Похожие книги

Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса
Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса

Автор книги, доктор экономических наук, в форме занимательных рассказов рисует живые портреты крупнейших предшественников Маркса в политической экономии. Перед читателем проходит целая плеяда ученых прошлого — Буагильбер, Петти, Кенэ, Смит, Рикардо, Сен-Симон, Фурье, Оуэн и ряд других выдающихся мыслителей, труды которых сыграли важную роль в становлении марксизма. Идеи их раскрываются в тесной связи с особенностями эпох, когда они жили и творили. Автор показывает, что некоторые мысли этих ученых сохранили свое значение вплоть до наших дней. Во второе издание введен значительный новый материал.Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся политической экономией и ее историей.

Андрей Аникин , Андрей Владимирович Аникин

Экономика / История / Образование и наука / Финансы и бизнес
500 дней
500 дней

«Независимая газета», 13 февраля 1992 года:Если бы все произошло так, как оно не могло произойти по множеству объективных обстоятельств, рассуждать о которых сегодня уже не актуально, 13 февраля закончило бы отсчет [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html). То незавидное состояние, в котором находится сегодня бывшая советская экономика, как бы ни ссылались на «объективные процессы», является заслугой многих ныне действующих политических лидеров, так или иначе принявших полтора года назад участие в похоронах «программы Явлинского».Полтора года назад Горбачев «заказал» финансовую стабилизацию. [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), по сути, и была той же стандартной программой экономической стабилизация, плохо ли, хорошо ли приспособленной к нашим конкретным условиям. Ее отличие от нынешней хаотической российской стабилизации в том, что она в принципе была приемлема для конкретных условий того времени. То есть в распоряжении государства находились все механизмы макроэкополитического   регулированяя,   которыми сейчас, по его собственным неоднократным   заявлениям, не располагает нынешнее российское правительство. Вопрос в том, какую роль сыграли сами российские лидеры, чтобы эти рычаги - контроль над территорией, денежной массой, единой банковской системой и т.д.- оказались вырванными из рук любого конструктивного реформатора.Полтора года назад, проваливая программу, подготовленную с их санкции, Горбачев и Ельцин соревновались в том, на кого перекинуть ответственность за ее будущий провал. О том, что ни один из них не собирался ей следовать, свидетельствовали все их практические действия. Горбачев, в руках которого тогда находилась не только ядерная, но и экономическая «кнопка», и принял последнее решение. И, как обычно оказался  крайним, отдав себя на политическое съедение демократам.Ельцин, санкционируя популистскую экономическую политику, разваливавшую финансовую систему страны, объявил отсчет "дней" - появилась даже соответствующая заставка на ТВ. Отставка Явлинского, кроме всего прочего, была единственной возможностью прекратить этот балаган и  сохранить не только свой собственный авторитет, но и авторитет определенной экономической философии.Программа [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) оказалась   не только популярным учебником нормальной экономической логики. Она в первую очередь определила начало новой  для советского менталитета политики. Григорий Явлинский первым разделил имидж самостоятельного политика и административный пост, первый деятель постсоветской эпохи, который сделал себя сам. Никто .не «доставал его из мешка», как Горбачев «достал» в свое время Ельцина, Щербицкий - своего идеолога Кравчука, Ельцин -Хасбулатова, Бурбулиса и Руцкого, Бурбулис - Гайдара   и т. д. (Кстати, ничего зазорного в нашей политической реальности в том, что тебя «достали из мешка», нет, раз доставши, не всякого в этот мешок засунешь.)Явлинский и его команда не подстраивались под того или иного политического деятеля, они формировали по своей инициативе политическую  реальность, точно используя созревшие обстоятельства. Ни [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), ни [«Согласие на шанс»](http://www.yabloko.ru/Publ/Soglas/shans.html) не реализовались в жизнь, однако два созданных ими «летних перемирия» между Горбачевым и Ельциным стали существеннейшими элементами политической истории, то есть в конечном итоге относительно мягкой   политической  эволюции. Именно этой попытке обеспечить возможно мягкую и наименее болезненную политическую эволюцию  вынужден был посвятить себя Явлинский, составляя «Экономический договор» и конструируя договорный процесс между   недоговороспособными республиканскими лидерами. Явлинский пошел в мертворожденный МЭK, работал там на общественных началах, не получая зарплаты, не для того чтобы разыграть союзную политическую карту, а потому что политические игры на вершине нового российского Олимпа считал менее значительным занятием, чем обеспечение экономических условий для реформ.После августа Явлинский не потому не стал премьером, что экономические взгляды Гайдара оказались президенту ближе или профессиональнее; не думаю, что у кого-то возникнут подозрения,  что Ельцин способен задаваться такими вопросами. В представлении российских лидеров Явлинский никогда не был конкурентом Гайдару. Он мог быть конкурентом Бурбулису. То есть Явлинский, который «много себе позволяет», мог бы быть лидером политическим ответственного и самостоятельного правительства, формирование которого не может позволить себе российский президент Ельцин.[«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) завершились. А судьба экономической реформы по-прежнему находится в капризных и неуклюжих руках политиков, готовых пожертвовать экономической и политической стратегией ради суетных интересов политической популярности.

Григорий Алексеевич Явлинский , Станислав Сергеевич Шаталин

Экономика