Текст книги doc

ночь, стонущи ему грозою, птичь убуди.7 12 7 7 12, Д

Свистъ звЂринь вьста,

збися дивъ, кличеть вьрху древа,

велить послушати земли незнаемЂ: 5 1 8 8 2, III

ВълзЂ и Поморiю, и Посулiю, и Сурожу, и Корсуню,

и тебЂ, тьмутораканьскый бълвань! 3 6 3 6 8, С?

Чистым, то есть открытым, пустым полем тогда называли не просто степь, а именно половецкую. До самих врагов дале­ко, но уже всё вокруг говорит об опасности. Солнце преграж­дает путь тьмой. По ночам неясные угрожающие звуки (или, мо­жет быть, гроза) будят птиц, их крики тоже тревожат русичей. Утром поднимается свист – перекликаются степные зверьки, сус­лики; и дозорный половец (дивый – дикий) всполошился на де­реве, за стоящим вокруг свистом дружина не слышит его крика в сторону «земли незнаемой» у Волги, у моря, возле Сулы. Там же, в местах кочевания половцев, находились Сурож и Корсунь – современный крымский город Судак и ныне разрушенная гречес­кая колония Херсонес (не путать с Херсоном) чуть севернее Севастополя. Тьмутараканский болван – истукан, статуя язы­ческого божества; два таких идола лет 200 назад ещё воз­вышались недалеко от Тамани, где и располагалась Тьмутаракань.

В первом издании было напечатано иначе: Свистъ зверинъ въстазби; дивъ кличеть врьху древа. Трудно даже перечислить все предположения, какие выдвигались по поводу этих слов. Думали, что должно быть не стазби, а стадо или стаи, или же зби – по ошибке внесённая в текст помета на полях зри. Дива считали филином (он ведь издаёт жуткие крики по ночам), ле­шим, удодом, изображением неведомого зверя или птицы на древке. Вполне возможно, что какое-то из толкований вернее данного выше: оно выбрано в соответствии с разделением от­рывка на стихи, но равенства вызывают сомнения.

А половци неготовами дорогами

побЂгоша къ Дону великому –

крычать тЂлЂгы полунощы,

рци, лебеди роспущени;

Игорь къ Дону воЂ ведеть. 5 16 11 11 5, С

Начало мая, дороги не готовы, к тому же половцам не­когда выбирать удобный путь, они спешат навстречу дружине без дорог. Оси их повозок не смазывались и пронзительно скрипели.

События охвачены как бы с птичьего полёта: Игорь с се­вера ведёт воинов к Дону, кочевники бегут с юга, и всё про­исходит короткой весенней ночью, под скрип телег, напоминаю­щий крики распуганных лебедей...

Уже бо бЂды его пасеть птиць подобiю,

вълци грозу въсрожать по яругамъ,

орли клектомь на кости звЂри зовуть. 5 11 6 6 5, С

«Уже ведь беды подстерегают его подобно птицам, волки угрожают воем в яругах (оврагах, заросших кустарником), орлы клёкотом зовут зверей на кости павших».

Лисици брешуть на черленыя щиты. 2 – 3 6 1, II

Червлёные щиты – окрашенные в багряный цвет. А лисы – рыжие. И если ещё вспом­нить о зелёной весенней степи... Замечательная, яркая картина!

О, Руская земле! 2 1 2 – 1, III

Уже за шеломемь еси. 1 1 4 1 1, II

Долго ночь мьркнеть;

заря свЂтъ запала;

мьгла поля покрыла.8 5 2 1 –, II

Описана ночь, проведённая дружиной в движении. Естест­венно, она показалась особенно долгой, русичи отмечают: медленно смеркается... заря опустилась за горизонт (сравните запала и запад)... туман покрыл степь...

Щекотъ славiй успе, говоръ галичь убуди –

русичи великая поля

черлеными щиты прегородиша,

ищучи себЂ чти, князю славы. 8 6 8 14 6, С

Соловьи умолкают задолго до рассвета. Потом пробуждают­ся галки. Наступило утро.

Галичь можно понимать и как «галичий», то есть говор галичан, а не галочий.

В летописи сказано, что первое сражение началось в «пя­ток» (в пятницу) около обеда. Поэт сейчас назовёт тот же день, но раннее утро. Русичи, рассыпавшись по полю с быстро­той стрел, подхватывают половецких девушек, паволоки и оксамиты – шёлковые и бархатные ткани.

Сь заранiя вь пятъкъ

потопташа поганыя пълкы половецкыя9 5 1 3 –, II

и, рассушась стрЂлами по полю,

помчаша красныя дЂвкы половецкыя,

а съ ними злато и паволокы,

и драгыя оксамиты, 14 9 3 13 2, III?

орътъмами и япончицами,

и кожухы начаша мосты мостити

по болотомъ 6 9 – 9 1, ?

и грязивымъ мЂстомъ,

и всякыми узорочьи половецкыми. 2 5 2 9 1, II?