Читаем Текст концерта Владимира Высоцкого в Торонто 12 апреля 1979 года полностью

Натура где? Онега? Нарочь?

Все — печки-лавочки, Макарыч, —

Такой твой парень не живет!...

   Ну, я её пр… просто не хочу, это длинная, это довольно большая поэма. Вот, э… я к чему начал этот рассказ, совсем даже не к тому, чтобы прочитать эти стихи (хорошо, что такая импровизация), а к тому, что я просто…

   Тогда выработалась такая манера дружественная, раскованная, непринуждённость, я как… себя чувствовал свободно потому что это были мои близкие друзья, я знал, что всё, что я им буду петь и рассказывать — им интересно, также как от них получать. В общем, это… это… эти песни, я думаю, стали известны именно из-за того, что у них вот такой дружеский настрой, желание что-то рассказать… вот так, друзьям. Вот, и поэтому я совсем никогда не настаиваю… Хотя легенды теперь ходят п… по России, что, мол дескать, одна… одни из многочисленных рассказов, много… вот одна легенда такая, что я не люблю, когда аплодируют, и поэтому люди боятся даже, приходишь в некоторые залы, что-то спел, некоторые захлопали, потом что-то перестали. Я нормальный человек, я к этому отношусь с уважением, ко всему, что делаете вы, моя публика. Потому что если вам вообще… вы знаете, здесь, может быть, немножко по-другому, но для меня самовыражение вот такого рода, когда мне наплевать, там, как реагирует зал, это — блеф, это — всё неправда. Всё равно всё делается для людей, которые здесь сидят, а не для того, чтобы самому — ах, дескать, как вот он выложился там, темпераментно покричал. Нет, это — неправда, всё делается для людей. Поэтому ме… меня интересует ваша реакция и как… как вы к этому относитесь. Но это н… не самое главное.

   Теперь я хочу вам <закуривает?> следующую песню…

<—>

   Это шуточная песня, которая называется <выпускает дым> «Песня автозавистника».

11.Произошел необъяснимый катаклизм...

<Аплодисменты>

<—>

<Аплодисменты>

   А вот я не знаю, в этой пластинке было? Потому что я в Нью-Йорке тоже <затягивается> менял немножко программу и <выпускает дым> я пел там такую песню, которая называется «Горизонт». Все, безусловно, её, если интересовались, знаете потому что это песня прежняя, давнишняя песня. Но я её очень люблю и я её хочу вам спеть.

   ГОЛОС: <неразборчиво>

   А? Тогда ладно…

12.Чтоб не было следов - повсюду подмели...

<Аплодисменты>

   Спасибо.

<—>

<Аплодисменты>

   Спасибо.

   ГОЛОС: Не было этой вещи на Нью-Йоркской пластинке.

    А?

   ГОЛОС: Володя, спой «Колею»…

   Я спою «Колею»... Я потом то, что вы попросите… потом вам скажу: «Давайте, теперь заказывайте», потому что я хочу ещё и кое-что новое спеть, и чтобы не забыть — у меня так, выстроилась программа, хорошо? — а потом вы будете у меня просить то, что вы любите, я постараюсь… не всем… ладно?

   ГОЛОСА: Ладно… ладно… договорились…

   Значит, теперь вот песня, без которой совсем неуместно… вернее, не ко времени э… концерты проводить…

   Эта песня называется «Москва–Одесса». Вот. <Смеётся>

13.В который раз лечу Москва-Одесса... (сбой)

<Аплодисменты>

   Вы знаете, я… у меня есть такое приём уже выработался в выступлениях: я нарочно забываю и люди под… подсказывают текст из зала. Таким образом, я точно знаю осведомлённость аудитории. Мне сразу… мне очень везёт, я так соображаю, что, значит, они знают, что — нет. Но сегодня я, на самом деле, так, забыл, потому что начал вспоминать, что я начал писать новую песню, э… будет она называться…

   «Через 10 лет всё так же». И э… <затягивается> Она начинается такими строчками, которые я бы вам хотел спеть. Вот маленький кусочек я вам спою:

14.Я, вроде, никуда не вылетаю...

   Вот…<Смех в зале>. Так что э… я её начал вспоминать, поэтому немножко за… запамятовал.

<без разрыва>

   Теперь песня про другой вылет <откашливается> называется она «Инструкция перед поездкой за рубеж».

15.Я вчера закончил ковку...

<Аплодисменты, крики “браво”>

<—>

<Аплодисменты>

   А вот ещё песня такая, немножко из другой области, сибирская, называется она <откашливается> «Про речку Вачу и попутчицу Валю». Это… значит, для справки <смеётся>… может по… забыли, значит: бичи — это такие люди, которые раньше они, в основном, плавали, а потом они перестали плавать как-то они начали спиваться, их в Магадане много, в Бодайбо. Это такие… они всё время мигрируют: то прибьются к геологам, то, там, — к старателям. Короче говоря, они все пытаются вырваться, некоторым удаётся, а некоторым не сразу. Вот про это песня.

16.Под собою ног не чую...

<Аплодисменты>

<—>

<Аплодисменты>

   Вот ещё шуточная песня… называется «Диалог у телевизора».

17.- Ой, Вань, гляди, какие клоуны!...

<Аплодисменты>

   Ну вот…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии