Текст

– Ну, в общем, по местам боевой славы. Но это, конечно, не бюджетный вариант совсем. По джунглям на джипах, по клубам из кино, и романтический финал: заход солнца на могиле дона Пабло, где хорошим тоном считается прямо с могильного камня в память о покровителе Медельина…

– У меня заграна нет, – сказал Илья.

Послушал сказок – и хватит. Кто-то другой поедет в тур по Колумбии. Не Петя Хазин и не Илья Горюнов. Кто-то, кому жить.

– Ну это не беда, – не услышала Роза. – Можно сделать. Мы работаем с агентством, которое занимается как раз. Денег это стоит, конечно, но можно за неделю сделать. А старого образца вообще за три дня.

– Меня не выпустят.

– Милиционер? – сочувственно спросила она.

– Наоборот. Судимость не погашена.

Кофе с сахаром размыл осторожность. Сболтнул и пожалел. Сейчас она захлопнет свой компьютер и скажет, что закрывается на обед.

– Ну хотите, я наберу им, прямо сейчас спросим. По-моему, на этот счет ничего такого.

– Я… Точно нельзя.

Но она уже проматывала какие-то свои связи в телефоне.

– Я пойду.

– Наталья Георгиевна? Это Гуля из «Розы Миров». Да. Тут вопрос. У человека судимость не погашена. Да. Сделаете? Какой закон? – она записала на бумажке цифры. – У вас срок полностью отбыт или УДО?

– Полностью, – застегиваясь, сказал Илья.

– Ясно. Спасибо! Ну я к вам его тогда, если что, направляю, да? По тарифам проинформирую. Спасибо еще раз!

Илья смотрел на нее глупо.

– Говорит, что, если срок полностью отбыт, то выезжать можно. Сто четырнадцатый федеральный закон, пятнадцатая статья. Если по административному надзору ограничение не наложат на выезд, – по бумажке прочла она. – Визы в приличную страну с судимостью не получите, но нам же в неприличную надо, так?

– Я могу уехать из страны? – сказал Илья.

– Вы можете сгонять в Колумбию, я бы так это сформулировала. Паспорт если срочно делать, то пятьдесят тысяч рублей. Двое суток будут делать. Если две недели, то десятка.

– Вы Гуля? – зачем-то спросил Илья. – Не Роза?

– Возьмите визитку. Думаете, надо было «Гуля Миров» называть?

– Мне могут дать загран? Я могу в Колумбию поехать?

– Имеете право. Наталья Георгиевна так считает. А у вас на Колумбию-то еще останется?

Илья дернул плечами. Ему было жарко, голова трещала.

– Останется.

– Ну давайте я вам их адрес прямо на карточке запишу. Они на Смоленке сидят. Правда, хорошая фирма. У них в ФМС своя золотая рыбка прикормлена. Только скажите, что вы от нас, ладно? Не забудьте.

– Благодарю, – сказал Илья. – Я подумаю.

Прибой доиграл до конца, включился синий экран.

Вывалился на улицу, остался стоять на месте с непокрытой головой.

Имеете право, считает Наталья Георгиевна. Так просто она об этом сказала, как будто Гондвана только что обратно не срослась и Илья посуху не мог теперь перейти на обратную сторону Земли.

Имею право? Спросил себя.

А почему не имею?! А он имел право – меня?! Какое?!

Три последние дня Илья к занавесу себя готовил. Всех амбиций было – за собой прибраться и мать пристроить.

А теперь вот это.

Слишком чудно-чудесно, чтобы с лету поверить. Но чтобы не поверить – тоже.

Сбежать в Колумбию, потеряться там. Забрать абрековские деньги, похоронить мать – и сбежать. Стать там кем-нибудь другим. Выучить испанский. Не Петину неделю доживать, а свою бесконечную жизнь. Там у них такой бардак, что его, наверное, никогда не найдут.

Надо было только найти деньги на этот срочный паспорт, только заранее все приготовить – и в четверг-пятницу, после сделки, исчезнуть. Сколько денег? Сто тысяч? Двести? Если удастся перехватить Петину сделку с абреками, может ведь на все хватить!

А сейчас нужно только на паспорт. Найти на паспорт, рискнуть.

И – жить?

Будущее разверзалось перед ним, железный люк над головой сдвигался, обнажая космос.

Солнце грело. Телефон не мешал.

– Охуеть! – робко прошептал он.

Шел и пел.

Ты тот воздух, которым дышу
И на море дорожка Луны
И глоток, чтобы горло смочить

* * *

Когда дошел до метро «Полянка», тогда только прожужжало. Тихо, а песню перебило.

Заглянул в телефон – это Петин отец наконец ответил на его извинения.

«ДАЖЕ НЕ НАДЕЙСЯ СЛЫШАТЬ ТЕБЯ НЕ ХОЧУ И ЧТОБЫ НЕ СМЕЛ ПОЯВЛЯТЬСЯ В МОЕМ ДОМЕ».

Вот так. Ожгло.

Запасмурнело даже, как будто солнце привернули. Разве мог чужой отец испортить ему радость побега? Испортил.

Почему ты не хочешь его простить, пап? Почему меня не хочешь. Что я тебе сделал? Это все из-за коржавинской дочки? Или из-за того, что я тебя тогда послал? Или из-за чего?

Саднило. Мать хотела прирастить отрезанную руку обратно, а там уже гниль пошла по краям, поздно спохватились. Шей не шей, все отсохнет. Кровь уже черная.

Как нам помириться? И зачем уже.

«Мне правда жаль, что так все получилось!» – набрал ему все-таки. Потому что матери как-то должен. Обещал.

«ДЕНИСУ СВОЕМУ РАССКАЖИ ОБ ЭТОМ ПОДСТИЛКА ФЭЭСБЭШНАЯ» – ревел отец. «ИУДА».

Илья отступился от него.

Кажется, Петиным отказом вернуться к дочери замминистра еще не кончилось. Что-то Хазин другое еще сделал над отцом, жутче и злей. Надо глубже было в телефон спуститься, чтобы узнать, что.

А надо Илье?