Текстология Нового Завета. Рукописная традиция, возникновение искажений и реконструкция оригинала

Но с другой стороны, доверие к предшествующей аргументации может быть ослаблено при вторичной проверке свидетельств. Тем исследователям, кто опирается в основном на рассмотрение внешних факторов, несомненно не покажется впечатляющей подборка из D^p*, 33, b, топ, о, Пелагия, Амвросия и псевдо-Иеронима. Далее, довод, с помощью которого выше было обосновано чтение , — а именно, что оно могло ввести щепетильного переписчика в искушение, — теряет силу, если заметить, что подобное выражение в 1 Кор 3:9 не имеет текстологических вариаций в известных свидетелях. К тому же общепризнанная тенденция западного типа текста везде подставлять синонимы и приблизительно соответствующие слова подсказывает, что чтение 1 могло возникнуть как искажение переписчиком чтения 3.

Тем не менее главная слабость аргумента в пользу предпочтения чтения 3 как первоначального — отсутствие сколько-нибудь обоснованного аргумента, который потребовал бы исключить для образования чтения 2. Вайсс поэтому доказывает, что самое простое объяснение появления различных форм текста — принятие , присутствующего в B, как оригинального и признание остальных чтений его модификациями[617].

При оценке весомости аргументов, поддерживающих вариантные чтения, следует проявлять большую осторожность. По Лахманну степень уверенности критика при принятии какого-либо чтения, или, иными словами, его вероятность, может определяться как очевидная, почти очевидная, возможная, сомнительная, весьма сомнительная или ничтожная. В данном случае, какой бы выбор не был сделан между тремя основными вариантами, любой беспристрастный критик должен признать силу аргументов, поддерживающих два других чтения.

Другой пример того, как острое противоречие между внутренними и внешними показаниями не дает возможности сделать окончательный выбор между разночтениями, мы находим в Деян 12:25. Действительно, при чтении отрывка от 11:27 до 13:1 возникает впечатление, что 11:30 имеет отношение к прибытию Павла и Варнавы в Иерусалим, а 12:25 должно указывать на их отъезд из Иерусалима. Однако имеется ранняя и широко распространенная поддержка для практически невероятного чтения (, B, Н^a, L^a, Р^a, 81, Syr^{h mg}, Sah^mss)[618]. Другие чтения в данном месте — (p⁷⁴, A, 33, 547, 913, 1739, 1891, Sah, Arm, Eth) и (D, [], , 181, 431, 614 ar, c, d, dem, gig, ph, ro, Vulg; Syr^p может свидетельствовать и в пользу , и в пользу ).

По всем канонам текстологической критики предпочтительнее наиболее трудное чтение , поддерживаемое к тому же наиболее древними и надежными рукописями, но смысл контекста вопиет в защиту предлога, означающего «из»[619]. Было ли ранним искажением текста, которое позднейшие переписчики пытались исправить, заменяя на или ? В данном случае, следует признать, что они просто не знали, что написал автор[620].

Сколько учеников, по словам Луки (Лк 10:1,17), послал Иисус — семьдесят или семьдесят два? Свидетельства таковы:

поддерживается p⁴⁵ (сохранился лишь стих 17)[621], , A, C, L, W, , , , , , семейство 1, семейство 13, большинство минускулов, f, q, i (сохранился только стих 1), Syr^{c(vs.17), p, h, pal}, Cop^boh, Goth, Ириней, Тертуллиан, Климент, Ориген, Евсевий, Амвросий, Иероним.

поддерживается p⁷⁵, B, D, M, (сохранился лишь стих 1), 0181 (сохранился лишь стих 1), a, b, с, d, l, r^2,, Vulg, Syr^{s, c(vs 1), h, mg}, Cop^sah, Arm, Georg^{1, 2}, Diatess^{Dutch Pers Ital}, Ориген, Ефрем, Августин, Амврозиатер.

Внешние показатели распределяются почти поровну: главные представители александрийской и западной групп, большинство старолатинских рукописей и сирийский синайский перевод поддерживают число 72. Напротив, другие александрийские свидетели, имеющие относительно больший вес (, L, , , ), так же как и кесарийские (p⁴⁵, семейство 1, семейство 13) едины в поддержке числа 70.

Факторы, определяющие оценку внутренних показаний, будь то вероятность передачи текста или внутренняя вероятность, в данном случае исключительно неуловимы. Вероятно, что в большинстве ранних рукописей (как в p⁴⁵ или p⁷⁵) число было написано буквами греческого алфавита ( или o). Поэтому одно число легко могло превратиться в другое. Если изменение было сделано умышленно, можно предположить, что александрийский переписчик с математическими наклонностями заменил семьдесят на семьдесят два ради того, что он считал научной симметрией. С другой стороны, если замена была неумышленной, то, конечно, значительно более вероятно, что точное число семьдесят два было трансформировано в круглое число семьдесят, нежели наоборот — что торжественно звучащее число семьдесят превращено в семьдесят два.