Текстология Нового Завета. Рукописная традиция, возникновение искажений и реконструкция оригинала

«Качествами, которые авторы сирийского текста желали максимально усилить, были ясность и полнота. Очевидным образом они беспокоились о том, чтобы убрать с дороги среднего читателя все камни преткновения и выполнили свою задачу в той мере, в какой для ее исполнения можно было ограничиться вполне гуманными мерами. По-видимому, они в равной степени пожелали выявить на пользу читателю назидательность, присущую всем существующим текстам, если это не противоречило контексту и не вносило внешних противоречий. Соответственно, новые пропуски редки; там, где они все-таки присутствуют, видно, что опущены слова, мешающие сделать текст очевидным и простым. Новые же интерполяции, напротив, присутствуют в изобилии. Большинство из них появилось благодаря гармонизации или ассимиляции любого рода, к счастью, случайной и неполной. И по количеству слов, и по манере их употребления сирийский текст отличается отчетливой полнотой. Он радует местоимениями, союзами, вставными словами и ссылками всякого рода, а также и более серьезными добавлениями. Манера исправлений в сирийском тексте разумна и незаметна, этим она в равной степени отличается и от энергичной дерзновенности, проявленной писцами „западного“ текста, и от ученой утонченности создателей текста александрийского. Сирийский текст литературно и религиозно безупречен в том, что касается вульгаризованного или низкого стиля, но он нимало не выказывает примет критического или духовного озарения; он представляет Новый Завет в форме ясной и привлекательной, но заметно обедненной в чувстве и силе. Он подходит более для беглого чтения или рецитации, нежели для постоянного прилежного изучения»[313].

2. Из оставшихся типов текста, выделенных Весткоттом и Хортом, самым ранним и широко распространенным является так называемый западный тип. Он сохранился в некоторых двуязычных маюскульных рукописях, а именно знаменитом Кодексе Безы, содержащем Евангелия и Деяния (D) и Клермонтском кодекс (послания D^p), в старолатинском переводе (или переводах) и в кьюртонском сирийском переводе. Появился он очень рано — по всей видимости, в середине II в. Маркион, Татиан, Иустин, Ириней, Ипполит, Тертуллиан и Киприан — все они в большей или меньшей степени использовали западную форму текста.

Одной из отличительных черт западного текста, по мнению Хорта, является склонность к парафразу: