Текстология Нового Завета. Рукописная традиция, возникновение искажений и реконструкция оригинала

Кларк применял сформулированный им принцип longior lectio potior («более длинное чтение вероятнее») к тексту Евангелий и Деяний Апостолов[382]. В результате более длинная западная форма текста, заняла гораздо более важное место, нежели ей отводилось Весткоттом и Хортом. Если Хорт не видел никакой пользы в западном тексте, то для Кларка достоинств был лишен нейтральный текст как появившийся, по мнению ученого, в результате случайных пропусков многих строк средней длины.

Теорию Кларка о случайных допущенных писцами пропусках обильно критиковали многие известные текстологи, такие как Сэнди (Sanday), Сутер (Souter) и Кеньон[383], который, в частности, указывал, на несколько обстоятельств. Во-первых, вариативность в длине строк разных рукописей делает метод подсчета букв надежным лишь в очень коротких отрывках; во-вторых, тезис о случайных пропусках не принимает во внимание, что такие пропуски обычно приводили бы к нарушению смысла текста; в-третьих, большинство текстуальных вариантов подразумевает не пропуски, а различные формулировки одной и той же мысли; и наконец, очень узкие столбцы текста, которые являются необходимым условием для теории Кларка, крайне редко встречаются в ранних папирусах (этот аргумент приобретает все больший вес по мере того, как в оборот вводится все больше и больше папирусов с относительно широкими столбцами столбцах). Более того, условия передачи евангельских повествований во многом отличались от того, как и кем переписывались цицероновы речи против Верреса. Церковь сохранила много преданий о делах и высказываниях Христа, которые не получили отражения в Евангелиях (ср. Ин 21:25). Не стоит удивляться, что подобные тексты проникали в Евангелия двумя путями — либо в том случае, когда переписчик вносил в основной текст пометы на полях более старых рукописей, либо из устного церковного предания.

В изданной позднее книге о западном типе текста Деяний Кларк вновь вернулся к этому спору[384]. На сей раз он практически отказался от теории случайных пропусков и возродил в науке гипотезу выдвинутую еще в XVII в. Жаном Леклерком (Leclerc), о том, что сам Лука был автором двух вариантов Деяний Апостолов. Эта гипотеза поднимает проблему на уровень соотношения двух авторских редакций, выводя ее из области простой передачи текста, и проверка данного предположения базируется на ином основании, нежели принципы текстологической науки. Единственное, о чем здесь следует сказать: для текстолога-новозаветника будет весьма поучительно сравнить тенденции в развитии текстологии «Илиады» и «Махабхараты», двух великих национальных эпосов древности, чья текстуальная передача позволяет провести определенные параллели с передачей Евангелий. Текстологи, изучающие оба литературных корпуса, имевших почти религиозное значение, убеждены, что обе поэмы являются непрерывно растущими текстами, и ни один из писцов не стал бы сознательно вычеркивать сколько-нибудь значимую часть текста[385].

Относительно недавно тезис brevior lectio potior был вновь оспорен, по крайней мере, в том, что касается древнейших рукописей Нового Завета. Тщательно исследовав папирусы, Джеймс Ройс пришел к выводу о том, что на самом раннем этапе передачи текста действовала иная тенденция поведения писцов, иными словами, переписчики дошедших до нас папирусов с большей вероятностью выбрасывали часть текста, нежели дополняли его[386].

III. Местные тексты и древние издания: Бёрнетт Хиллман Стритер

Ученым-новозаветником, который в полной мере использовал методы классической текстологии, был Б. X. Стритер (Streeter), выпустивший в 1924 г. книгу «Четвероевангелие: исследование его происхождения» (The Four Gospels, A Study of Origins), в которой прекрасно сочетаются основательность знаний, богатое воображение и изящный литературный стиль. Взяв за основу классический труд Весткотта и Хорта, Стритер усовершенствовал их методологию, опираясь на рукописные данные, введенные в оборот после 1881 г. Восприняв идею, впервые провозглашенную Й.-Л. Гугом (Hug), Стритер сделал акцент на том, сколь важно изолировать формы текста, бытовавшие в крупных центрах раннего христианства. Используя сведения, взятые из цитат в произведениях отцов церкви, он разграничил и идентифицировал характерные формы новозаветного текста, которые установились при основных епископских кафедрах древней церкви. Примерно к 200 г. эти местные тексты, как считал Стритер, далее всего отошли друг от друга и их различия отразились в древнейших версиях сирийского, латинского и коптского перевода. Весьма вероятно, что наиболее древние формы этих трех текстов были сделаны с греческих текстов, которыми пользовались, соответственно, в Антиохии, в Риме и в Александрии.