«Текущий момент» и другие пьесы

ГОЛЬДИНЕР. Причем тут Фира! На меня теперь большой спрос. Все старушки Брайтона хотят увидеть это чудо. Снимайте плащ, чайник уже вскипел.

МИССИС УОТСОН. Хорошо. Спасибо.

Садятся, пауза.

ГОЛЬДИНЕР. Ну? Как дела в Америке?

МИССИС УОТСОН. Все хорошо.

ГОЛЬДИНЕР. Статуя на острове — стоит?

МИССИС УОТСОН. Стоит.

ГОЛЬДИНЕР. Ну и слава богу. (Пауза.) Здесь тоже все как обычно. На набережной обсуждают выборы на Украине. Внизу в видеосалоне — свежие поступления с Родины: группа «Бретельки» и кино про Колчака. В продуктовом появилась новая продавщица из Кишинева — очень симпатичная; говорят, даже моет руки. (Пауза.) Это пирожное называется «картошка», вы обязаны попробовать.

МИССИС УОТСОН. Картошка?

ГОЛЬДИНЕР. Да.

МИССИС УОТСОН. Спасибо.

Пауза.

ГОЛЬДИНЕР. Ну, что… Приговор приведен в исполнение?

МИССИС УОТСОН. Что? А-а, да… Последний день.

ГОЛЬДИНЕР. Как я удачно вышел тогда на Манхеттен…

МИССИС УОТСОН. «Every cloud…» В каждом плохом — как вы сказали?..

ГОЛЬДИНЕР. Нет худа без добра.

МИССИС УОТСОН. Точно! Мне было приятно с вами познакомиться.

ГОЛЬДИНЕР. И мне. (Пауза.) Знаете, я перед вами очень виноват.

МИССИС УОТСОН. Ну что вы, я давно забыла! Выбросьте из головы эту ерунду, все хорошо!

ГОЛЬДИНЕР. Да. Вы здесь…

МИССИС УОТСОН. Я здесь.

Пауза.

ГОЛЬДИНЕР. Хотите на прощанье один анекдот из прошлой жизни? Вам как специалисту по ацтекам это надо знать.

МИССИС УОТСОН. Конечно, давайте!

ГОЛЬДИНЕР. Это было довольно давно. Я работал в одной организации. Мелким начальником, ерунда. И пришел к нам по распределению, после института, молодой специалист. Его звали. (Пауза.) Вот черт возьми — забыл!

МИССИС УОТСОН. Неважно, как звали… И что?

ГОЛЬДИНЕР. Как неважно! Весь анекдот в имени. (Пауза.) Забыл! Да что же это, только что помнил.

МИССИС УОТСОН. Не расстраивайтесь, Вульф Мойхелевич: вспомните — позвоните мне и расскажете! У вас же есть мой телефон.

ГОЛЬДИНЕР. Да. Непременно расскажу… Вы пейте чай, остынет.

МИССИС УОТСОН. Спасибо. Все очень вкусно.

Пауза.

ГОЛЬДИНЕР. Что слышно в научных кругах? Как ведут себя ацтеки?

МИССИС УОТСОН. Ужасно! Давно хотела вам на них пожаловаться. Сжигают книги, кроваво воюют, играют в футбол.

ГОЛЬДИНЕР. Все, как у всех.

МИССИС УОТСОН. Не совсем. В футбол они играют — каменным мячом. А победителя кладут на каменную плиту на вершине пирамиды, красят тело синим мелом, вырезают у него сердце и кладут сердце в специальный каменный сосуд, а тело сбрасывают вниз.

ГОЛЬДИНЕР. И что победитель? Относится с пониманием?

МИССИС УОТСОН. Да. Ведь иначе не взойдет солнце.

ГОЛЬДИНЕР. А-а… Ну, это другое дело. Надо — значит надо! Тоже ничего нового. Зачем вам ацтеки, Женя? Плюньте на ацтеков! Вот вам мы — изучайте! Хорошо сохранившиеся останки. Некоторые даже разговаривают. Образцы вымирающей цивилизации. Столько было крови — какие там ацтеки!

МИССИС УОТСОН. Вы замечательный, Вульф Мойхелевич! Я давно хотела вам сказать. Вы никакой не вымирающий. С вами интересно разговаривать. Мне ни с кем не было так интересно разговаривать с тех пор, как умер мой отец. Что с вами?

ГОЛЬДИНЕР. Ничего, все в порядке. Вы — не волнуйтесь из-за меня. Все идет своим чередом. Знаете, я когда-то прочел в газете. давным-давно. это был отчет о пуске электростанции. «Оператор повернул рубильник, и ток медленно побежал по проводам». Так смешно было! А теперь не смешно. Потому что ток не бежит, Женя. Даже медленно. Поворачивай рубильник, не поворачивай. Не бежит. И я скажу вам как старый ацтек — пора сворачивать лавочку.

МИССИС УОТСОН. Это решать не нам.

ГОЛЬДИНЕР. А кому? Вы мне еще расскажите про бога.

МИССИС УОТСОН. Про бога я ничего не знаю.

ГОЛЬДИНЕР. А я знаю! Я знаю, что если он есть, то он хуже Гитлера! Потому что тот был сумасшедший, — а что в голове у этого? Нет. Знаете, как-то надежнее думать, что его нет. Если все это мы делаем сами, то туда нам и дорога — и даже, знаете, не жаль. Поверьте старому ацтеку. (Пауза.) Но это не означает, что можно плевать в душу хозяину дома! — если до конца света вы не успеете съесть пирожное «картошка», я вам этого не прощу!

МИССИС УОТСОН. Вы невозможный человек, мистер Гольдинер!

ГОЛЬДИНЕР. Я — прошлогодний снег, миссис Уотсон! Ветеран дурацкого труда, хромой старпер из Харькова. И скажите еще спасибо, что не из компартии Мозамбика. Одна надежда на этих. У кого там воплощения?

МИССИС УОТСОН. У буддистов.

ГОЛЬДИНЕР. Только я забыл условия этой туристической поездки.

МИССИС УОТСОН (усмехнувшись). Нужно все время учиться.

ГОЛЬДИНЕР. Да. Учиться, учиться и учиться. Где-то я это уже слышал. Ладно — встретимся через пару воплощений, разберемся.

МИССИС УОТСОН. Sure… Непременно встретимся. Пауза.

ГОЛЬДИНЕР. Ну. У вас, наверное, дела…

Еще пауза. Встают.

ГОЛЬДИНЕР. Привет Америке. Вы сейчас — домой? К другу? К ацтекам?

МИССИС УОТСОН. Домой… Пройдусь напоследок по набережной… подышу… повидаю Концевича…

ГОЛЬДИНЕР. Привет ему от меня. И узнайте у капитана подлодки, скоро ли ядерный удар.