Текущий момент

Он был приходящим в ее жизнь. С тремя детьми и женой, которая однажды долго звонила и стучала в дверь, крича и обзывая ее грубыми и обидными словами. Рядом находилось трое детей. Двое – мальчик и девочка, по всей видимости погодки, стояли молча насупившись, а младшая девочка, лет пяти, все время плакала. Старшие говорили ей: ”Зоя, не плачь!”, пока их мать, не обращая внимание на слезы дочери, яростно барабанила кулаками в чужую дверь. Обессилев от отчаяния и получив в ответ на свои крики лишь презрительное молчание, вышла на улицу, посадила своих детей в машину и, подняв голову, минуту смотрела на окна. Затем села за руль и уехала. Больше я ее не видела. Странно, но в тот момент в голове вспыхнула картинка из прошлого: женщина в красном и сирень с безжалостно обломанными ветками…

Я уже не мечтала ни о елке с коробочками, ни о страстных поцелуях у окна, ни о красных маках, пожалуй только о шубе, отороченной рысью. И если когда-то окна напротив были для меня верхом совершенства, то дверь напротив оказалась для меня крайней точкой несовершенства.

P.S. И, кстати, имя у Нее действительно оказалось необычным, как у маркизы ангелов. Анжелика. Но фамилия абсолютно не соответствовало имени. Такое вот совершенное несовершенство.

Что случилось потом? Не имею ни малейшего представления. Вскоре я продала квартиру и уехала из когда-то совершенного дома в свою новую жизнь.

“… Я обещаю тебе хорошее лето”

“Я часто вспоминаю наши школьные каникулы, когда мы с утра до позднего вечера слонялись без дела по улицам, загорали на крыше дома и купались в речке. Как же беззаботно мы проводили дни! Знаешь, мы были такими беспечными!

Мы так давно не виделись! Говорят, что школьная дружба проходит после того, как заканчивается школа. Но в нашем случае это не так! Прошло пять лет, после того, как мы сдали выпускные и разъехались: я осталась верна родным пенатам, а ты – год спустя – покинула меня и облюбовала себе новое место. Но то, что между нами расстояния ничего не меняет в нашей дружбе, правда? Ведь мы же до сих пор общаемся: пишем друг другу письма, поздравляем с праздниками, созваниваемся. Это, конечно, здорово, но я бы хотела увидеть тебя на не фото.

Прошу: проведи теплые деньки со мной! Приезжай ко мне! Я обещаю тебе хорошее лето. Обнимаю. Жду. Нина.”

…Она была скромной, застенчивой девочкой. Избегала смотреть в глаза при разговоре: всегда отводила взгляд и отчего-то тушевалась при прямом взгляде. Ей было чуждо впиваться в глаза собеседнику: при общении она обычно глядела мимо тебя, в сторону. Эта ее особенность, наверное, была проявлением определенных черт характера: как маленький зверек, чуяла любой конфликт за версту, и всегда умело обходила его.

Не нравилось ей и спорить. Отстаивать свою правоту не казалось ей важным. Она соглашалась, улыбалась и по-дружески пожимала руки всем подряд, лишь бы была “тишь, гладь да божья благодать”.

Такова была моя школьная подруга Нина. Нинуся, Нюся. Милая и доброжелательная. С ней всегда было легко. Точнее – просто, без каких-либо треволнений, ссор и обид. Она соглашалась со мной. Всегда. И я воспринимала это как поддержку и понимание. Она повторяла мои фразы, и мне казалось, что мы, подруги, говорящие одними и теми же словами, – очень близки. Она копировала мою прическу, макияж, стиль одежды – и я воспринимала ее как свою сестру. Когда я делилась с ней своими мечтами и желаниями, она непременно поддерживала меня: “Ой, я тоже так хочу!”

Мне нравилось, что мы одинаково мыслим, смотрим в одну и ту же сторону. Тогда, в детстве и юности, мне казалось, что подруга должна быть именно такой: схожей с тобой во многом, почти во всем. Словно отражение, словно двойник, словно сестра-близнец. Мы были не разлей-вода с первого класса. Закадычные школьные подруги. Постоянно вместе.

Мы даже дочек своих решили назвать одинаково. С детства я говорила, что если у меня будет дочка, то я непременно назову ее Кристина. И Нина переняла на лету мое восхищение этим красивым именем. Мою маму, которую я совсем не знала, звали Кристина, и поэтому я хотела назвать дочь в ее честь: это имя казалось мне самым лучшим. А Нина… Нина просто со мной соглашалась: “Права ты, права! Лучше имени не бывает!”.

Все, кто был знаком с Нинусей, восклицали: “Какая добрая и славная девочка!”. Она нравилась всем родителям без исключения: мягкая, покладистая, вежливая. Идеальный беспроблемный ребенок. Однако моя бабушка, которая воспитывала меня одна, относилась к ней с прохладцей, без особого тепла и восхищения.

Не знаю почему письмо Нины, полное восклицательных знаков, подействовало на меня таким образом? Что повлияло на мое решение оставить мужа и приехать в гости к школьной подруге, которую я не видела уже как лет шесть? Наверное, память о дружбе и внезапно нахлынувшие воспоминания моей школьной жизни. И что-то еще, неуловимо-теплое и до боли знакомое витало в том письме, но что именно – я не могла понять.