Текущий момент

– Ох и коса была у меня: толстая, длинная. Срезали, заразы, мою косу и убежали, хохоча. А я стою в школьном дворе. Плачу в три ручья, нюни распустила, а в руке – отрезанная коса. Домой пришла – родители в шоке, бабка причитает. Дед в кабинет ушёл, звонить куда-то. Короче говоря, на следующий день всех этих девочек из школы исключили. Наказали как следует – дедушка постарался. А меня отвезли к какой-то популярной в городе парикмахерше и она меня так красивенько подстригла, что завидовать мне девки стали ещё больше.

Какое-то время мы ехали в тишине. Анжелика закурила и молчала, пока не выкурила сигарету.

– Я была в восьмом классе, когда за мной стал ухаживать старшеклассник. Гроза школы. Бандит такой, что “ого-го”. Но со мной он был тише воды ниже травы. Подарки мне дарил, до дома провожал. А я что? Девчонка совсем была, несмышленыш. «Не буду с тобой встречаться. Другого полюбила», – сказала ему как-то. Захотелось мне разжечь в нем ревность, да такую сильную, чтоб места себе не находил и с ума по мне сходил еще больше. Книжек начиталась. Страстей шекспировских мне захотелось, малолетке дурной А он с моста прыгнул и разбился. Дааа…. вот так бывает.

Когда ей исполнилось восемнадцать – дед подарил ей машину. А в девятнадцать лет – квартиру. А потом она влюбилась. Точнее, – благодарно приняла любовь парня, который ухаживал за ней три года. Они поженились.

Анжелика рисовала картины, сочиняла стихи и танцевала танго по четвергам.

– Мой первый муж делал все для меня. Он меня безумно любил. А я позволяла ему себя любить. Я делала все, что хотела: занималась бальными танцами. Рисовала картины, которые у меня покупались еще незаконченными. Писала стихи. Выучила французский язык. Да, да, я свободненько говорю по-французски, – и замахав руками, добавила: – Только, умоляю, не надо меня просить сказать что-то на французском. Терпеть не могу хвастаться!

На минуту моя собеседница замолчала. Тяжело вздохнула. И снова продолжила:

– Мы много путешествовали. Ах, где я только не побывала! Как-то в Грузии мы катались по горам и у нас закончился бензин. И мы ночевали под открытым небом. Это было безумно романтично! А в Париже все принимали меня за француженку, просто умора! В Италии я не могла выйти одна на улицу – со мной сразу начинали знакомиться, наперебой осыпали меня комплиментами. Божечки мои, а какие в Италии красивенькие люди! Ну и архитектура тоже. А музеи!

Налив себе остатки кофе из термоса в бумажный стаканчик, она неторопливо сделала глоток, и, словно задумавшись о чем-то, улыбнулась.

– Я не придумываю, ты не подумай! Такая у меня судьба, наверное. Как в кино. Все в моей жизни как-то невероятненько получается. Однажды муж в очередной раз сделал мне сюрприз. Привез в аэропорт, без чемодана. И вручил билет на неделю в Грецию. Представляешь?

Она засмеялась.

– Я с маленькой сумочкой спускаюсь с трапа. Первым делом поехала в магазин, накупила себе красивой одежды и косметики. А потом поехала в гостиницу. Отсыпаться.

– И как тебе Греция? Знаешь, я в Греции была дважды и мне эта страна показалась…

– О, Греция! – перебив меня на половине предложения, воскликнула Анжелика и вспелскнула руками, – Греция поразила своими белым домами на фоне голубизны небес и синевы моря! А какие там люди красивые! Мужчины – греческие Аполлоны! Женщины – Афродиты из пены морской рожденные! Достопримечательность этой страны – красота, точно говорю. Я словно попала в волшебненькую сказку, в легендарную и мифическую Грецию и почувствовала себя прекрасной Анжеликой: крутобедрой богиней, осознающей свою власть над мужчинами, которые за один твой благосклонный взгляд готовы на подвиги.

– Наверное, тебе было там грустно одной?

– Что ты! – замахала руками моя попутчица и засмеялась, – Скучно мне не было. Ведь там я влюбилась. В этой стране красивой женщине невозможно не броситься в пучину страстей, это противоречит всему духу Греции! Он был фотограф. Боже, как он меня любил! Страстно, ревностно, яростно. Он пел мне дифирамбы и фотографировал меня днями напролет. Все его стены были увешаны моими портретами. Я была его богиней! Мы выпили нашу любовь также, как в этой стране пьют вино: залпом. До дна, до последней капельки. Оставив послевкусие на потом, на воспоминания, на завтра. Я почти не осталась навсегда жить в этой волшебной стране, обвитой замысловатой спиралью, изящным акантом и символизирующими вечность меандрами. Я ревела, улетая.

– И что потом? Вы расстались? И больше не виделись?

– Он прилетел ко мне через месяц. Не смог без меня. Стоял на коленях, говорил о любви. Но я уже остыла. Греция осталась в Греции. Я пролистала мифы и легенды. Закрыла книгу. И ушла. А он встал с колен и вернулся назад. Наверняка быстро нашел себе новенькую Афродиту. Такая вот проза жизни.

Я поймала себя на мысли, что завидую Анжелике. Столько невероятного происходит в ее жизни, столько интересного и необычного! Еще и картины рисует (любопытно, какие они, ее картины? Светлые или мрачные, полные жизни или холодно-отстраненные?).