Тела в бедламе

- Речь о картинке, мисс Прайс. Могу я войти? Дверь широко распахнулась, но Вандры за ней не было. Зато был Гарви Мэйс. Он оказался даже крупнее, чем я помнил. И все же - я готов поспорить - он задержал дыхание. Я-то точно его задержал.

- Да, Скотт! - раздался рык где-то глубоко в его чертовой необъятной груди. - Вы можете войти.

Я вошел, а Мэйс захлопнул дверь и прислонился к ней. И произнес своим рокочущим голосом:

- Скотт, я же говорил вам, что не потерплю, чтобы вы вмешивались в мои дела. И не только это. Но, похоже, вы плохо слышите.

Я спросил, расхрабрившись:

- Вы Иисус Христос?

Одним размашистым шагом он покрыл разделявшие нас пять футов и свирепо уставился на меня:

- Прежде чем мы перейдем на личности, скажите, что за хохма с картинкой?

Тут я вспомнил: когда Мэйс ввалился в бар "У Пита" вслед за Холли, он упомянул какую-то картинку.

- Ах это, - сказал я.

- Так что? - Он схватил меня одной рукой за лацканы двубортного пиджака и начал притягивать к себе.

Чего я терпеть не могу, так это когда меня хватают и пытаются таскать из стороны в сторону. Мэйс был достаточно силен для этого, но мне было наплевать.

Я уперся ладонью в его грудь, толкнул и тихо процедил сквозь зубы:

- Не делай этого, Мэйс. Лучше отпусти меня. И он отпустил. Не потому, что испугался. Просто он хотел получить ответ и понял, что в бессознательном состоянии я едва ли смогу говорить. Он убрал свою лапу и опять спросил:

- Так что за хохма с картинкой?

- Картинка с Вандрой, - брякнул я наугад.

- И где она, Скотт?

- Не знаю.

- Черта с два вы не знаете. Не зарывайтесь, Скотт. Я покачал головой:

- Не знаю, Мэйс. Точно, не знаю. Он нахмурился, на его лбу гармошкой собрались морщины, как на стиральной доске.

- Как она выглядит?

Я и сам хотел бы это знать. Но кто мне помешает строить догадки? Я нарисовал руками квадрат примерно восемь дюймов на десять и пояснил:

- Вот такого размера, глянцевая.

- Убирайтесь. Это меня удивило.

- Что?

- Вы меня слышали. Убирайтесь.

Этого я не понял. Только что он требовал ответа на свои вопросы, а в следующую минуту стал выгонять. Я бросил взгляд через плечо на Вандру, стоявшую в нескольких футах от меня.

Я не ожидал, что она скажет мне что-нибудь, но она сказала. Нет, не словами. Просто ее лицо на свету выглядело озадаченным. И несмотря на ее насупленные брови, я вдруг сообразил, где я видел это лицо раньше. Передо мной была обнаженная девица с картины в мастерской Брэйна, та самая, которой я хотел заменить свою "Амелию".

В замешательстве я встряхнул головой. Казалось, все, с кем я сталкивался в сумасшедшем доме под названием Голливуд с момента убийства и до сих пор, рано или поздно раздевались. В этом бедламе хватало тел, и все они, кроме трупа, оказывались обнаженными.

Я все еще таращился на лицо Вандры Прайс, когда Мэйс схватил меня за руку и развернул к себе. Мне почудилось, что у меня треснула локтевая кость, но я даже не запротестовал.

- Скотт... - зловеще начал Мэйс.

- Подождите. Я вспомнил кое-что.

- Теперь вы вспомнили, - усмехнулся он. Я покачал головой:

- Это не то, что вы думаете. Я знаю, где картина. Я не знал, когда вы спросили. Но сейчас знаю.

- Не морочьте мне голову.

- Даже не пытаюсь. Я-то думал о фотографиях, а не о картинах. Я видел картину, но не узнал Вандру, пока не разглядел ее живьем. И отпустите, к черту, мою руку.

Его лицо исказила гримаса. Я отнюдь не стал ему ближе оттого, что видел ту картину. Оно и понятно. Он и раньше не был от меня в восторге.

Он разжал пальцы и спросил:

- Где она?

- В мастерской Брэйна, но она охраняется. Ничего не сказав, он взглянул на Вандру, потом опять на меня.

- О'кей, Мэйс. Я сообщил вам то, что вы хотели знать. Так в чем дело?

- А вот в чем, Скотт. Вы отправитесь домой, ляжете спать и забудете обо всем.

- Гм...

- Вам дорога жизнь?

- Еще бы. Но я должен раскрутить убийство, в котором подозревают меня. И я собираюсь жить, пока не раскрою его.

- Мало приятного быть жмуриком. Вы не находите, Скотт?

Я был согласен с ним, однако промолчал. Может, он просто пускал пыль в глаза перед своей девушкой.

Мэйс продолжал:

- Мы с Вандрой не имеем ничего общего с Брэйном. И не пытайтесь связать нас с ним.

- Если вы ни в чем не замешаны, вам нечего бояться.

- Мы точно не замешаны. Так что оставьте нас в покое.

- Вас тревожит та картина, Мэйс? У меня ее нет, и она мне не нужна. Она там, где я сказал, под охраной полиции, вместе с грудой других полотен. - Я задумался на минуту. - Послушайте, я знаю, что Брэйн был шантажистом. И у него была картина с обнаженной Вандрой. Естественно, ни она, ни вы не желали, чтобы ее видели посторонние. Он ведь мог пригрозить, что выставит картину...

- Осторожнее, приятель, - прервал меня Мэйс, кося глазом.

Я понимал, что подставляюсь. Но разве можно добыть информацию, лежа в теплой постели дома? Так не бывает. Приходится выбираться на люди и даже говорить глупости.

И я пошел на это.

- Если бы Брэйн попытался шантажировать своей картиной Вандру Прайс, восходящую кинозвезду, вы бы впали в ярость, не так ли, Мэйс? И неизвестно, что бы вы при этом сделали.