Тела в бедламе

Но ведь кто-то мог ожидать меня в засаде. Кто-то с совершенно определенными преступными намерениями. А я скуп, когда жаждут моей крови. Я перебегал, как эльф, от дерева к дереву, пока не достиг проволочного забора на противоположной стороне участка, за которым проходила другая дорога. Это была Дохени-роуд. Желавший подстрелить меня мог подъехать по Хиллкрест - следующей за Сансет дороге от Лома-Висты, - завернуть на Дохени и ждать там мой желтый "кадиллак". В одном я был твердо уверен: подстерегавший меня не принадлежал к числу моих друзей.

Я порыскал в округе еще минут пятнадцать, убедившись лишь, что в маленьком доме никого нет. Больше не выяснил ничего. Похоже, я играл в прятки с тем, кто сейчас уже пил пиво за много миль отсюда. Побродив еще немного, я вернулся к "кадиллаку", порвав, к черту, брюки, когда снова перелезал через забор.

Констанца, берегись! Если и у тебя окажется пушка, ею я тебя и отделаю.

Глава 12

У обалденной Констанцы Кармочи не было пушки. Пушка ей была ни к чему. Она обладала тем оружием, которое всегда губило мужчин. С незапамятных времен. Или с незапятнанных времен? Я забыл. Мексиканская красотка из Куэрнаваки - так утверждалось в проспекте с ее биографией, выпущенном студией, - все еще не утратила своего очаровательного испанского акцента. Но собеседник не столько улавливал ее акцент, сколько пожирал ее глазами.

Я припарковался перед ее домом, прошел через газон по дорожке, вымощенной плитками, приблизился к двери и позвонил. Она открыла сразу и выглянула наружу. И я мысленно пропел: "Au-ай-ай-ай!" Типичный припев мексиканских народных песен.

- Мисс Констанца Кармоча? - спросил я.

- Точно, папочка. Какого черта? Я облизал губы:

- Мне сказали, что вы заболели,. Так, кажется, не расследуют убийство. И я сделал еще одну попытку:

- Я был в "Магне". Я - Шелл Скотт.

Она слегка нахмурилась. Ее губы были в непрерывном движении: улыбались, надувались, вытягивались в трубочку. А ее глубокие темно-карие глаза были широко распахнуты. Наконец она произнесла:

- Ну и что, папочка?

- Я насчет Роджера Брэйна. Можно войти? Она собиралась захлопнуть дверь, остановилась, разглядывала меня с минуту, потом открыла дверь пошире и сказала:

- Черт, ты уже здесь. Думаю, мне придется примириться с этим.

- Примириться с чем?

- Что ты имеешь в виду?

- С чем вы должны примириться? Боюсь, что я не понял, о чем вы говорите.

- Шутишь?

Я покачал головой:

- Нет. Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Полагаю, вы читали газеты. Я... Некоторые считают, что я не только ударил Брэйна...

Ее глаза засверкали.

- Хо, так это ты ему врезал? Заходи, брат. Любой враг Брэйна мне друг. Я сама однажды стукнула его. Мольбертом. - Она весело рассмеялась. - Заходи. Черт, ты почти уже вошел.

Я сделал шаг вперед, и она посторонилась, чтобы дать мне пройти. Места она оставила недостаточно, но я не стал жаловаться. Она показала на большое кресло, и я сел. Она пересекла комнату и расположилась на диване.

- Валяй, - обронила она.

- Чего?

- Валяй спрашивай. Чего ты хочешь? Покончим с этим.

- Да-да. Хорошо. Мисс Кармоча...

- Констанца.

- О'кей, Констанца. - Пока все шло прекрасно. Знать бы еще, что спросить. - Ну, я хочу найти убийцу Роджера Брэйна.

- Кто же не хочет.

- Пока я лишь строю догадки. Правда, я располагаю кое-чем, кроме догадок. Но нужна ваша помощь.

- Может, и помогу. Там посмотрим.

- Хорошо. Дело вот в чем. Брэйн был убит во вторник, а в среду, то есть вчера, четыре актрисы или не явились на съемки в "Магне", или ушли со съемочной площадки. Вы были одной из них. Что касается вас, возможно, нет никакой связи между убийством Брэйна и вашим вчерашним уходом со съемок. А может, все же есть?

Ну что я несу? Однако мне позарез нужен ответ кого-нибудь, кто бы не был насмерть перепуган.

Она поднялась с дивана и стала расхаживать передо мной. Я почти уже забыл, зачем я сюда явился, когда она спросила:

- Это все, что ты хочешь знать?

- Только это.

- Ты не хочешь денег?

- Ни цента.

- Может, ты даже поможешь мне? Если я тебе скажу?

- Обязательно, если смогу. Она приняла решение:

- Буэно Хорошо (исп.).. Я скажу. Он меня доил.

- Чего-чего?

- Ну ты знаешь. Доил. Вымогал деньги.

- Шантажировал?

- Верно. И шантажировал. - - Каким образом?

- У него моя фотография. Красивая или нет - это как посмотреть. Но мне не хотелось бы, чтобы ее видел весь город. Слишком откровенная.

- И вы платили?

- Почти семь тысяч долларов. Грязный вымогатель! Грязный вымогатель, это точно. Сначала Холли, теперь Констанца и наверняка многие другие. Она раскрыла источник по крайней мере семи из тех двадцати тысяч, что, по словам Сэмсона, были припрятаны Брэйном. Он, видно, здорово веселился в своей фотолаборатории. Констанца продолжала:

- И у него остались копии той фотографии.

- И негатив, вероятно, тоже.

- Наверное. Но последнее время он мне не досаждал, и я уже подумала, что он оставил меня в покое. И вот его убили. Кто-то может приняться за старое. Даже хуже. Понимаешь, почему я беспокоюсь?