Телега времени

Тимка запустил руку в пустой карман и нащупал старый юбилейный рубль, который мать давно зашила туда «на счастье». Он решительно надорвал подкладку и протянул монету одному из сторожевых. Тот взял, с удивленьем оглядел её, попробовал на зуб, затем показал рубль другому, третьему, и вместе они стали разглядывать профиль Ленина.

— Это что такое?! — строго спросил первый сторожевой.

— Княжий серебрянник! — соврал Тимка и ткнул пальцем в монету. — Из Киева мы.

Сторожевые пошептались, впустили Плугова в город, а один незаметно пошел следом.

Невдалеке от княжеских хором на возвышении раскинулась большая деревянная крепость с резными башенками.

— Детинец! — сразил Святика своей эрудицией Тимка. — Древний Кремль…

На ровной квадратной площадке прямо под открытым небом были врыты в землю десять деревянных статуй в человеческий рост, увенчанных парчовыми шапками.

— Да ведь это же — капище! Ну, языческий храм! — воскликнул Плугов, продолжая преподносить щенку чудеса знаний из пятого класса.

Тимофей обошел площадку с видом знатока, вытащил фотоаппарат.

— Ну, и кадры будут!.. Любой музей выхватит!.. — и направил объектив на деревянные божества.

Но тут случилось что-то непонятное: на противоположной стороне появилась мужская фигура с охапкой соломы. Беспокойно оглядываясь по сторонам, злоумышленник торопливо обложил ею одну из деревянных скульптур и стал высекать кремнем огонь. Спустя всего минуту-другую ввысь взметнулся огнененный столб.

Огонь охватил бородатого истукана. Тимка нажал кнопку фотоаппарата.

Сверкнула фотовспышка, а возле Храма уже появились ратники с железными топорами и луками, схватили поджигателя и Тимку. Святик держался в сторонке.

— За что, ребята?.. — Тимофей почти отбился. Но древние кряжистые мужики снова дали Плугову по ребрам, которые все ещё ныли после драки у киоска. Вобщем, скрутили его, как барашка.

На пожар сбежались жители городища и стали забрасывать огненный столб снегом. Огонь удалось погасить. Все древние идолы остались целы, кроме бородатого.

— За сие подлое дело, — разнесся над Храмом громовой голос Князя, завтра поутру принести обоих в жертву сгоревшему Перуну! Через сожжение!

— Оборжаться! — охнул, не на шутку испугавшийся Тимка. — Да что я вам сделал, уроды?! Это вон, из-за него!

Неизвестный молчал, стоял на одной ноге — подвернул в драве — и кусал губы от боли.

— Эй, Гнездило и Безобраз! Тащите злодеев в застенок!

Их поволокли в темницу.

— Да не трогал я вашего Перуна! И вообще, никаких богов на свете нет! — бесполезно орал зуевский богатырь.

От этих слов Гнездило и Безобраз замерли на месте и в ужасе закрыли глаза.

— Как так нет?! — изумился Князь. — А это кто? — Он указал на идолов. — Разве он — не бог солнца Ярило? Или, она — не богиня любви Ладо?.. А, может быть, тот кумир — не хозяин огня Сварог? Кому же тогда мы молимся о мире, как не Коляде? Кого просим о щедрых плодах, как не Купалу?.. А Стрибог? И сожженый вами, злодеями, Перун — наш мироправитель?! Это ли не боги?! — Казалось, он был рад сказать лекцию перед народом.

— Никого я не сжигал! — упрямо твердил Тимофей Плугов. — Может, Сварогу захотелось стать главным — вот он и спалил вашего мироправителя.

— Замолчи!.. — крикнул в гневе князь Зуеслав. — Ты — богохульник и злодей! Что это у тебя? Никак, волшебное кресало!

Он вырвал у Тимки фотоаппарат и случайно задел спусковую кнопку. Вспышка моментально сработала. Князь от неожиданности выронил аппарат в сугроб и тут же заметил на земле две фотографии. Зуеслав поднял их и с удивленьем увидел на одном цветном снимке — идолов, а на другом хитровато-напуганное лицо Тимки. Князь ужаснулся и отбросил фото в снег, прибив для верности каблуком сафьянового сапога.

— Никак, колдовская береста?.. Э-э, да вы, как я погляжу, — чародеи! Эй, Гнездило и Безобраз! Вы что, уснули?! Волочите их в темницу!..

Сопротивляться было бесполезно, и Тимофея вместе с Незнакомцем повели в тюрьму.

Святик бежал следом.

Наконец, Тимку и Незнакомца втолкнули в темное подземелье. Загрохотали засовы.

— Гляди-ка! — удивленно воскликнул один из сторожей. — А это откуда?!..

— Значит ключник принес.

— У нас такие не куют!

— Работа не наша! — согласился другой.

Раздался недолгий железный скрежет. Сторожа навешивали новый секретный замок на кованую дверь. Потом ушли греться.

В темнице Тимка прижался к мерзлой стене и впервые в жизни растерялся от своей беспомощности.

«Вот и все, — сцепил он зубы. — Завтра меня уже не будет в живых! Эх, оборрржаться!..»

Он вспомнил город Зуев, стариков, которым хамил, торговцев, у которых отнимал заработанное, школу, которую так и не окончил. Даже милиция из дали веков казалась ему теперь родной и близкой.

Ах, мама, мама!..

— Не боись! — тихо сказал Незнакомец.

— Кто вы?

— Выруба, — представился он.

— Зачем вы его сожгли?!..

— Хотел и других спалить — да не успел.

— Я видел. Но за что? Ведь это — ваши боги!

— Боги?!.. — хмыкнул Выруба. — Идолы! Истуканы! Я этих богов сам вырубил, когда был молодым и глупым. Красивые деревяшки — вот кто они! Истинный Бог — один на всех. Я про него в херсонских степях узнал. Там и крестился…