Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

- Если ты кого-то любишь и это взаимно, то не ты даешь человеку многое и не ты его прощаешь. Вы. Вы оба даете и прощаете. А если ты эгоистичная тварь, думающая, что работаешь в поте лица во имя вас обоих, а Бэйн гавно пинает – что ж, я очень рад, что у вас так ничего и не было, более того… я презираю тебя за подобное, и если бы не Мартин, вышвырнул бы тебя из квартиры, чтобы больше никогда тебя не видеть, – хмыкнул Козу, с грохотом ставя стакан на стол и наливая в него йогурта.

- Нет! Стой! Ты не так понял! Я…

- Ты? – в ожидании приподнял брови Козу.

- Я люблю его, – еле слышно проговорил Анжело.

- Тогда в чем проблема? Мне кажется, Бэйн при всей своей скромности не раз предоставлял тебе возможность стать ему не просто другом, или я не прав?

- Прав…

- И?

- У меня есть одна проблема, которую мне следует разрешить прежде чем…

В этот момент на кухню зашел Бэйн, и Анжело с Козу резко замолчали.

«Чего это вы?» – удивленно оглядел парней оператор.

- Йогурта хочешь? – поспешно протянул Козу парню стакан с розоватой густой жидкостью. Бэйн, пожав плечами, забрал стакан, тут же отпил половину, разместившись рядом с Анжело.

«Что-то вы какие-то хмурые…» – заметил парень, смахивая с глаз темно-фиолетовую челку.

- Как я понимаю, вы сегодня останетесь у меня? – осведомился Козу. Бэйн кивнул. Они пришли к парню на случай, если на квартиру Мартина решат произвести облаву.

- Тогда я разложу вам диван, – вздохнул парень, шлепая в комнату. Лишь он скрылся за дверью, Анжело повернулся к Бэйну и одарил его таким взглядом, что Мартин подавился йогуртом, и тот пошел у него через нос.

«Что?»

- Ты, наверное, ужасно от меня устал, – выдавил из себя Анжело, стараясь скрыть то, как дрожит его голос.

«Чего, бля?»

- По глазам вижу, что устал, – судорожно выдохнул журналист, – ну так вот нетушки!

«Что тут происходит?»

- Нетушки, понятно! Сиди и терпи! Стой рядом и терпи! ТЕРПИ!

«У меня сейчас мозг взорвется…»

- Рядом со мной, а не с Козу!

«А?»

- И я не собака на сене!

«Может ты все-таки объяснишь, что…»

- Я все сказал! – заявил Анжело, слез со стула и показательно вышел из кухни, попробовав хлопнуть дверью, чего у него не получилось: дверь, отрекошетив от косяка, еще и отомстила журналисту за столь грубое обращение, ударив его по заднице.

- Дурацкая дверь! Слышишь, Козу!!! Даже двери у тебя дурацкие! И комната! И… и беретки, хотя нет, беретки клевые, прости. Не отнимай мою радужную береточку!!!

Бэйн лишь закатил глаза, допил йогурт и последовал за горе-другом.

- Что ты… – Найт не успел и слова сказать, как Дэй, резко вздрогнув, рухнул на пол и начал корчиться от боли.

- Что ты сделал? – прошептал Найт, кидаясь к Дэю, – что ты натворил?! – взвыл он не хуже раненого зверя.

- Шут сделал то, что должен был, – проговорил Шут, – Шут всегда делает лишь то, чего желает его господин, да.

- Но его смерти я не желал!

- Если так, значит, он не умрет, нет, – пожал Шут плечами.

- Чертов псих! Это же фиолетовое пламя! От него спастись невозможно! У него считаные секунды! – в этот миг, будто подтверждая слова Найта, Дэй выгнулся, издав протяжный, высокий и отчаянный, проникнутый кошмарной болью стон.

- Король может все.

- Что?

- Король может все, – спокойно повторил Шут. – Даже спасти своего верного слугу. Если, конечно, королю действительно он нужен. Ведь если это не так, то бедняга обречен, да.

- Спаси его! Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ СПАСТИ ЕГО!

- Зачем?

- ЧТО ЗНАЧИТ ЗАЧЕМ?! ОН МОЙ!

- Ваш кто?

- ОН МОЙ… мой… он просто мой! – выдохнул Найт, укладывая голову мучающегося от боли детектива себе на колени.

- Вы знакомы едва ли такое длительное время, чтобы судить об этом, да, – неторопливо протянул Шут, начиная ходить вокруг короля и дергающегося рыжего парня.

- НЕ ТЕБЕ СУДИТЬ ОБ ЭТОМ!

- Не мне… вам…

- СПАСИ ЕГО!

- Вы спасите его…

- Я?! Я НЕ МОГУ!!!

- Можете…

- НЕТ!

- Можете, – продолжал издеваться Шут, – ведь ваша мать была на это способна, значит, способны и вы. Вспомните.

- МНЕ НЕЧЕГО ВСПОМИНАТЬ!

- Тогда почему в тот день вы не погибли?

- КОГДА, МАТЬ ТВОЮ?

- Когда все вокруг полыхало в фиолетовом пламени. Единственные, кто выжил, были вы и ваша мать.

- И что?!

- Но как? – Шут подошел к Найту почти вплотную, присел перед ним на корточки и коснулся его подбородка. – Как вы выжили, мой король?

- Я не знаю…

- Как вы выжили, мой король?

- Я же сказал, что не знаю!

- Как?

Найт вздрогнул. Ну да, как же он мог забыть об этом. Как же…

Брюнет наклонился к Дэю и, на пару секунд заострив внимание на его веснушках, поцеловал детектива. Холодные губы податливо приоткрылись, пропуская горячий язык к небу.

А теперь?

Что делать теперь?

Вздох.

И Найт вздохнул, втягивая в себя все фиолетовое пламя, что разрасталось внутри детектива, пламя, что не сжигало плоти и не повреждало ее. Потому что предназначено оно было не для этого. Оно пожирало только душу, которой у Найта, кажется, не было.

- И правда получилось, – хмыкнул Шут, заставляя Найта этим замечанием отстраниться от Дэя, который перестал дергаться и теперь мирно сопел у него на коленях.

- Как ты узнал?

- Шут знает все.

- Так может расскажешь мне и то, где моя мать?

- Она – ваша замена.