Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

Именно поэтому гнетущую тишину, что образовалась после невинно брошенной Шутом фразы, первым оборвал рыжий, сорвавшись с места и действуя лишь на инстинктах. Удар пришелся на стул, на котором сидел Шут, вот только шутника самого там уже не было. Лишь Дэй сдвинулся с места, фигура среагировала мгновенно, легко подскочив на спинку стула, а оттуда сделав сальто и переместившись на толстый подоконник, вся нижняя часть которого была охвачена фиолетовым пламенем. Любой другой на его месте не рискнул бы проделать подобный трюк, ведь прекрасно понимал – одно прикосновение и ты превратишься в труп. Но Шут стойко проигнорировал это.

От удара Дэя стул разлетелся на куски, оборвав тишину, что тут же успокоило Бренди.

- Мой король, будьте добры, держите своего питомца на привязи, ведь Шут пришел не для того, чтобы тратить время на ничего не значащие драки, – торопливо заговорил Шут, впрочем, не слишком походя на человека, которого хоть немного впечатлили действия Дэя. Нет, для Шута его реакция была более чем предсказуемой, потому что Шут знал о детективе уже очень многое. И ему это нравилось.

- Если коснешься его хоть пальцем, – прошипел Бренди, готовясь к новому нападению, в приступе ярости позабыв о том, что драться в подобном месте чревато.

- И что же вы сделаете, детектив-алкоголик, – неприятно улыбнулся Шут, внезапно вставая на руки и начиная кривляться, – неужели вы действительно верите, что можете напугать Шута? Шута??? Серьезно? – захихикал он, усаживаясь на подоконнике, вытаскивая из карманов оранжевых джинсов маленькие помпончики и начиная ими жонглировать.

- Я засажу тебя в тюрьму до конца твоей жизни! – пообещал Дэй, не сводя взгляда с раздражающей фигуры.

- И тогда мой король уже никогда не отыщет свою мать, – как бы между прочим пробормотал Шут, кажется большую часть своего внимания отдавая разноцветным помпончикам, что с его помощью кружились перед ним. Сначала их было всего три, но с каждым оборотом помпонов становилось все больше. Каждый был одного из семи радужных цветов, потому когда Шут ускорился, помпончики создали эффект круглой радуги. Дэй был бы и рад сказать шутнику, что ему плевать на его слова и что поговорят они в следующий раз лишь на допросе, но Найт его опередил. Лишь услышав упоминание о Пэйрис, он преградил дорогу Дэю на случай, если тот не захочет слушать Шута:

- Говори, – властным голосом произнес он, жестом давая Дэю понять, что если он сдвинется с места, Найт сам его покалечит.

- Как прикажете, мой король, – перестав жонглировать, учтиво поклонился Найту Шут. – Лжекороли Шута хотят возродить былое, то, во что перестали верить, – проговорил он с таким видом, будто в мгновение доступно объяснил брюнету смысл его существования.

- И что же это значит? – терпеливо спросил Найт.

- Мой король, это значит ровно то, что сказал Шут, да, – хмыкнула фигура, сползая с подоконника, – и вы, будучи бездушным, нужны им, да.

- Бездушным?

- Вы же знаете, о чем говорил Шут, да? – хмыкнула фигура, протягивая руку к Найту и на секунду заставляя и Макка, и Бренди задержать дыхание. На длинном тонком пальце Шута полыхало фиолетовое пламя. То самое, что убило лабораторных крыс, то самое, прикоснувшись к которому, человек или животное мгновенно умирали. Но не Шут.

- Не понимаю, о чем ты, – прошептал Найт, нервно облизывая губы и пятясь назад.

- Нет? – Шут изобразил удивление, но сквозь него на губах фигуры все равно промелькнула улыбка.

- Нет, – неуверенно подтвердил брюнет.

- Так почему бы нам не проверить правдивость ваших слов, – Шут не удержался и все-таки расплылся в на редкость противной ухмылке, после чего высунул язык и в прямом смысле слизнул фиолетовое пламя с пальца. Теперь оно трепыхалось прямо на его языке. – Ведь если вы не бездушный, вы не можете быть королем, нет, – хмыкнул он, после чего, ловко перемахнув через Найта, оказался прямо напротив Дэя и, прежде чем детектив успел как-нибудь среагировать на это, Шут поднялся на цыпочки, схватил рыжего за шею, дернул его на себя и поцеловал.

- Это конец! Нет, это начало конца! Никаких больше плюшек и молочка по выходным, никакого мяса с сыром и шоколадных оладушек! Никакого свежевыжатого апельсинового сока и хрустящих круасанов! Никакого…

«Тебя беспокоит лишь возможное отсутствие подобной пищи в тюремной столовой?!» – мысленно возмутился Бэйн, стараясь унять дрожь в руках.