Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

- Возможно, – поспешно кивнул Эгон. – В таком случае это объясняет мои галлюцинации, ведь мой телефон показывает, что маячок, что я кинул в машину, включился! – и дабы не быть голословным, Эгон выудил из кармана телефон и сунул экран Стэму прямо в лицо, стараясь действовать быстро, чтобы не успеть схлопотать еще один удар.

Из болезненной бледности Стэм перешел в новую стадию, меняя цвет своего лица уже в третий раз за последние пару минут, будто живой светофор. Теперь он выглядел живее всех живых, пыша жизнью даже с избытком.

Остальные ГОРовцы продолжали молча наблюдать за сценой, достойной любого женского сериала.

- Заработал? – глухо выдавил из себя Стэм, словно позабыв о всяких там поцелуях, еще секунду назад казавшихся ему катастрофой. – За... Заработал?! – мужчина и не думал скрывать счастья. – Эгон, это же так замечательно! – выдохнул он, бросаясь лысому на шею, чтобы через мгновение со всей дури ударить его в живот.

- НО ЭТО НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ ОБЛИЗЫВАТЬ МОИ ДЕСНЫ, ШКВАРНЯ! – завопил он, одаривая Йота, скрючившегося от боли, ударом за ударом.

- ПРИДУРОК! ИДИОТ! ПАДЛА! ГНИДА! ЕЩЕ ХОТЬ РАЗ! ТРОНЕШЬ МЕНЯ! И Я НОГИ ТЕБЕ ПОВЫДИРАЮ! ТУПОРЫЛЫЙ! КУСОК! МЯСА!

- Стэм, кажется, ты увлекся, – заметил Джэф, без зазрения совести выкуривая косячок.

- Подобные эмоции плохо влияют на твою ауру, Тараби, а она у тебя и без того не ахти, – внес свою лепту Бред.

- Мужские истерики – что может быть хуже. Ну поцеловали тебя. Не развалишься, не сахарный, – холодно бросил Миса, поправляя очки.

Лишь последняя фраза отвлекла Стэма от Эгона и заставила полицейского повернуться к говорившему.

- Да что ты вообще понимаешь? – выдохнул он с едва заметной горечью, от которой, тем не менее, не по себе стало абсолютно каждому в комнате допроса. Но, несмотря на это, Тараби все же успокоился. Кинув еще один взгляд на побитого (кстати, не то чтобы сильно, так как Стэм не слишком старался) Эгона, Тараби поднял с пола укатившийся под стол телефон Йота и уставился на мигающую точку на карте. Появившееся было ликование мгновенно сменилось еще более мрачными мыслями:

- Твою мать, – процедил он сквозь зубы.

- Что-то не так? – за исключением дискомфорта в паху, Эгон чувствовал себя вполне неплохо.

- Все блять не так. Абсолютно все в этом ебучем деле не так!

- Да постой же! – Дэй нагнал Найта уже на улице, застав парня за наклеиванием квадратных никотиновых пластырей себе на шею. Их было уже четыре, а пятый Макк пытался нацепить себе на затылок. Ему видимо казалось, что это хоть немного успокоит его. Брюнет не привык испытывать столь сильные эмоции. Не привык ощущать, как теряет над собой контроль, ведь это было чуть ли не единственным, чем он обладал. Но ситуации последних дней здорово подкосили его хваленое самообладание. Держать себя в руках казалось все более мучительной пыткой.

«А может быть хрен с ним, с самообладанием? – все чаще проносилось у него в голове. – Почему бы мне не дать волю чувствам? Почему бы не взорваться, не ударить кого-нибудь, не поджечь этот чертов полицейский участок или вообще весь Майбург?! Этот чертов город с чертовыми людьми, живущими в нем?!»

Но Найт продолжал подавлять все более изощрённые желания, возникавшие в его голове одно за другим. Нет, нельзя было давать слабину. Не время психовать, ведь на кону человеческая жизнь. Хотя, видят ТехноБоги, Найт никогда раньше не ценил столь сомнительный «товар».

- Чего тебе? – раздраженно бросил он, инстинктивно проводя пальцами по пластырям.

- Может поделишься, что на тебя нашло? Не хочу казаться бездушным, но Стэм же прав. Ты узнал о существовании брата совсем недавно и не относишься к той категории людей, которые бы держались за родство.

- Дело не в этом, – нахмурился Найт. Говорил он непривычно медленно и отрывисто, будто ему приходилось тратить колоссальное количество энергии, чтобы сохранять спокойствие.

- Тогда в чем? – недоуменно развел руками Дэй.

- Возможно, в том, что этот ребенок – единственное, что у меня осталось после матери? Ты не подумал об этом? – речь Найта стала еще более отрывистой. – Или в том, что мама погибла из-за меня, а теперь эта же участь ждет и моего... Моего... – Найт сник, и Дэй только сейчас к своему удивлению заметил, насколько усталым выглядит брюнет. Под глазами его залегли глубокие тени, губы потрескались, а взгляд потерял прежний наглый блеск. Жизнь никого не щадила. И Найтарусса Макка в первую очередь. Но брюнет все еще не сдавался. Он собирался бороться до последнего. И никто бы не смог остановить его. Дэй почти физически чувствовал лихорадочное стремление Макка победить несмотря ни на что.

- А может причиной всему тот факт, что виновник смерти моей матери все еще на свободе. И творит, что ему вздумается. Некто, мне неизвестный, забирает у меня то малое, что у меня было. Мать. Брат. А что потом? Что он возьмет потом? И за что?! Я не понимаю, – голос Найта едва дрогнул.