Tell me "I know" (СИ)

Над обсидиановой чашей пляшут призрачные тени, смешиваясь и принимая причудливые, подчас ужасающие очертания. Ожившие страхи и кошмары наяву – реальная сила большинства энтропистов, здесь и сейчас превращаются в клочья тумана, гаснущие над зеленоватым пламенем, горящим в Купели.

– Магистресса Каллисто, сильнейшая из Малефикаров. Она как никто другой, умела договариваться с демонами, чтобы получить желаемое. До сих пор в Тевинтере бытует присловье – красноречив, как сама Каллисто… Она никогда не доверяла вести ритуалы своему Ольфу – все делала только сама. Ее Тень был…силой за ее хрупким плечом. Скорее именно телохранитель, чем Тень… Что не отменяло его высокой магической силы. И, опять-таки, зная умение Магистрессы договариваться с демонами…никто бы не поручился, что за смертной оболочкой Ольфа не скрывается один из жителей Отражения…

Купель сияет алым – но мерцание это не отдает кровью или болью. Моя Надежда с любопытством проводит рукой по точеному рубину, и за кончиками пальцев тянутся тонкие золотистые нити силы. Накрываю его руку своей, ощущая, как на миг вскипает жидкая магия в чаше, растекаясь прозрачно-янтарым пламенем.

Еще одна площадка – и еще одна Купель. Мемориал сверкает прозрачной зеленью, навевая воспоминания о распускающихся садах и молодой траве.

– Магистр Флавиан, Школа Созидания. Про него говорили – «у Флавиана розы будут цвести даже на вершине Белого Шпиля». И розы цвели. Да и цветут до сих пор, прямо на промороженных насквозь скалах. Его Тенью был его собственный сын, Радон. Он был младшим из пяти детей Магистра… и сам согласился на эту роль.

Под легчайшим касанием зелень рассыпается брызгами, превращаясь в завесу листвы, и отдельные искры, словно бутоны, распускаются в невероятные бело-лиловые цветы, чем-то похожие на Имперские Лотосы. Их тонкий аромат преследует нас, пока мы поднимаемся выше...

– Магистр Аркион… Седьмой среди Равных, Сын Разикаля. Верховный Жрец Бога Тайн. Неуемный экспериментатор – подчас сам Архонт, ученый от Богов, пасовал перед его невероятными идеями. Именно он предложил найти Богов там, куда их…зашвырнуло, – мои пальцы скользят по кольцу резьбы у основания беломраморной чаши, украшенной золотым орнаментом. – Его Тень – странное достижение невероятного разума и гения… Галатея. Единственная Тень-женщина за всю историю Империи. Ни до, ни после подобных ей не существовало. Она была для Магистра всем. Тенью, любовницей, другом… Матерью его Наследника. Почти сказка…с печальным финалом. Само ее имя стало нарицательным, теперь галатеями называют всех Теней, с которыми Магистры, их творящие, возятся, словно с собственными детьми, годами и десятилетиями совершенствуя их, творя собственный идеал. – Ты был…галатеей своего хозяина? – его ладонь скользит по моей щеке, и я понимаю, что против воли отвернулся от Мемориала. – Да. – Тебе плохо без…него? – Я… нет. Это не совсем так, Онери. Это… – закрываю глаза, делая глубокий вдох… – Да. Мне плохо. Он был для меня всем миром, любовь моя. Моим солнцем, моим небом, моей жизнью. Полторы сотни лет – тогда… и почти три года – уже сейчас.

Как он может быть таким…таким… Я просто не понимаю. Не хочу понимать – это слишком больно.

– Знаешь, этот Аркион с его Галатеей мне кое о ком напомнили…

Криво усмехаюсь:

– Об Архитекторе и его Матушке? Не ты ли сам упоминал, что получил подтверждение его причастности к Двенадцати? – Догадки… скажем так, даже самые удачные догадки могут быть опровергнуты новыми фактами. Однако сейчас это был скорее факт в подтверждение.

Пожимаю плечами, ведя его дальше и выше, к чаше из мориона со вставками из бирюзы.

– Магистр Адонис, Шестой среди Равных… Сын Лукасана… – чаша вспыхивает сначала бело-голубым, потом сияние тускнеет, становясь лилово-алым, и переходит в черный с голубоватыми сполохами…

Отшатываюсь, едва в памяти взрывается воспоминание – тихое протяжное пение и чаша в руках Хозяина….

Светящаяся зеленью кисть…

И боль.

– Тот Пламенеющий! – Что случилось? – Я… Тот ритуал… Я должен был стать не Вместилищем Тота… Хозяин…призывал ко мне Лукасана… – Ты хочешь сказать, что-то пошло не так? Или мы сейчас ошибаемся, и ты Воплощаешь Сущность Лукасана? – Я… Я не знаю, Онери… – голос подводит, срываясь на хрип. Мне не страшно, нет… Мне просто…непонятно. И боль, что проснулась в воспоминаниях, не хочет уходить. – Давай, ты закончишь свой рассказ в другой раз, Делор. Пора возвращаться – скоро твоя вахта. – Что?... А…да, конечно. Пойдем…пойдем обратно…

Завеса пропускает наши сознания с едва уловимым звоном.

– оОо –

Сажусь так резко, что несущий вахту Натанияль оборачивается, вскидывая лук.