Tell me "I know" (СИ)

     Девушки немного испуганно жмутся к изголовью. Пугать их не имеет смысла, невыгодно. Молча повожу рукой и все начинают раздеваться. Стоит приподнять бровь, и две самые понятливые – самая первая выбранная эльфийка и личная рабыня Лорда – со всем доступным изяществом стягивают одежду и с меня.

     Кто сказал, что я не могу получить удовольствие?

     Возбуждение от слов и действий Хозяина еще не схлынуло… а сейчас получило свою подпитку. В конце концов, девушки очень даже не дурны.

     Почему в льняном серебре волос человеческой девушки, склонившейся над моим пахом, я упорно ищу пшеничную рыжинку? Почему жду, что зеленые глаза замерцают темным янтарем?

     Почему смуглая беловолосая эльфийка кажется… странной? Словно чего-то не хватает… Словно…

     Почему мне почти физически больно касаться брюнетки?! Почему в душе рождается что-то похожее на… панику?

     Мягкие округлые бедра… нет, не то. Хочется до синяков вцепиться пальцами в упругую твердость накачанных мышц. Хочется всем телом потереться о крепкий мускулистый торс, обвить ногами талию…

     Не кричи, не надо. Я же не мучаю тебя. Да, я не подарю тебе наслаждения… но поверь, тебе лучше не знать, ЧТО для меня наслаждение. Потому что, вероятно, это знание окажется последним в твоей жизни.

     Невинна. Впрочем, этого и следовало ожидать. Самый лучший приплод – у тех, кого ни разу еще не брали. Просто закрываю глаза. Потому что ее вид… вызывает отторжение. Лучше вспомнить Хозяина. Его горячие ладони стихийного мага, его гибкое, стройное тело…

     Вбиваюсь в распластанное на кровати тело со всей силой неудовлетворенности. Закусываю и без того пробитую зубами губу – сейчас боль даже отрезвляет, заставляет вернуться к мыслям об исполнении долга. Девушка дрожит, сжимает жемчужными зубками угол подушки.

     Нет, это не боль.

     Ты не знаешь, что такое боль. Ты не умеешь наслаждаться собственной агонией, когда, кажется, легкие разрываются от невозможности сделать вдох.

     Кончаю… но это не приносит облегчения. И дело даже не в выпитых зельях – нет самого ощущения… завершенности. Ладно. Со второй попробуем иначе.

     Ставлю ее на колени – не хочу видеть лица.

     Первые четыре – особая статья. С остальными вообще никаких церемоний. Тут уже не до наслаждения и не до удовольствия… которого, я, впрочем, так и не получил. Теперь это… конвейер. Проще даже не укладывать на кровать – просто наклонять над бортиком, позволяя упереться в него руками.

     И глаз так не видно.

     Три рабыни – передышка. Передозировка повышающего потенцию зелья может негативно сказаться на потомстве. Пара часов отдыха – рядом с вальяжно развалившимися бойцами. Они что-то обсуждают, делятся впечатлениями о своих Радж, которых уже успели покрыть.

     Я не принимаю участия в разговоре – из-под полуопущенных ресниц наблюдаю за одним из бойцов. Светло-рыжие волосы, темные глаза… почти белая кожа уроженца Андерфелса. Крепкое тело. Я помню его. Он был одним из первых, попавших в гредную – за непокорность. За мятежный норов. Из него вышел отличный «Храмовник».

     Помню эту упругую плоть под пальцами. Я помню их всех, я занимался обучением всей пятерки, но… этот почему-то зацепил. Взглядами, полными неприкрытой ярости. Бунтарским духом.

     И еще чем-то. Чем-то почти неуловимым.

     Я не стал ломать его – хотя был обязан.

     Я умудрился убедить его, что в новой роли нет ничего… плохого. Что она грозит лишь вероятными поощрениями – и сравнительно малым количеством шансов попасть на Алтари. Сейчас он, похоже, в этом убедился. В конце концов, быть Раджгар – действительно поощрение.

     Спустя трое суток за нами приезжает сам Хозяин.

     САМ!

     Сердце почти поет от наслаждения – я вижу его, я дышу им. Гиацинты, тлен и пепел. И немного – озон. Узкая ладонь прижимается к моей щеке, вызывая приступ неконтролируемого возбуждения – даже после трех суток работы.

     И снова Залы Совета. Несколько небольших комнат, отведенных здесь моему Господину.

     Пять «Храмовников» встают на страже у дверей покоев.

     Я проверяю замки, окна, стены, внимательно отслеживаю все изменения магического фона. Никто не имеет права вредить моему Хозяину!

      – Мой Радес…

     Оборачиваюсь. Мастер стоит, чуть расставив руки. Два скользящих шага, и вот мои пальцы уже бережно распутывают тонкие шнурки завязок мантии. Хозяин готовится ко сну. Оно и верно, завтра – еще одно заседание Совета. Что-то там с Южными Провинциями нелады…

      – Раздевайся.

     Сердце начинает биться суматошно-предвкушающе. ОН ПРОСТИЛ МЕНЯ!

     ОН ХОЧЕТ МЕНЯ!

     Быстрые движения – и ворох тонкой кожи оседает на каменный пол. Ладонь Мастера с силой сжимает мою плоть:

     - Ты хорошо потрудился для меня, мой Радес?      - Д-да… Х-хозяин. – В горле пересохло от желания ощутить его – вкус, тяжесть, жар.

     Опускаюсь на колени, обхватывая ладонями его бедра, вбирая в рот лишь начинающий наливаться член. Тонкие смуглые пальцы с силой стискивают мои волосы, направляя движение. Расслабляю горло, пропуская его глубже – это то, чего я сейчас хочу больше всего – его полного надо мной обладания.