Tell me "I know" (СИ)

Наш привал был не то, чтобы долгим, но все же необходимым. И вот сейчас мы стоим в зале над телами погибших и размышляем, как нам поступить, потому что не стоит бросать их…вот так.

– Костер могут почуять и увидеть, – продолжает всех убеждать Нат, от которого я подобного не ожидал, к слову, но Летис в этом вопросе непреклонен. – Они наши братья, Натан. А Послушники все еще ищут Стражей и собирают кровь. – Но яркое пламя неизбежно привлечет сюда Тварей. Сможем ли мы отбиться от отряда в сотню Порождений? Не будь таким… – Ты прекрасно знаешь о долге и чести, Натанияль. Я не собираюсь поднимать эту тему. Слишком много аргументов «за» погребальный костер и слишком мало – «против».

Хоу резкими движениями натягивает латные перчатки:

– Воля ваша…Командор.

Обиделся. Тот Пламенеющий, что за детство, в самом деле…

– Если накрыть этот костер куполом Щита и отвести дым вверх… будет не так заметно. Даст нам фору. Мы успеем уйти. – Согласен. Негоже бросать наших братьев и сестер на поживу. Я говорил это в Башне Бдения, скажу и сейчас.

Онери как всегда строг и сосредоточен, но так непривычно видеть его вне тебя… Сейчас он уже почти восстановился, глаза залила пленка магии, сияя привычной нам лазурью, по коже растеклась сеть трещинок – подобие кровеносной системы, но связывающая его с Завесой и Тенью. Ты только молча киваешь, и сурово поджатые губы напоминают о тех моментах, когда ты выкладываешься досуха, стараясь кого-то исцелить. Сейчас ты тоже выкладываешься, но иначе – морально и эмоционально.

Тела уже уложены в круг, головами к центру – повторяя символ Андрастианства. Не имеет значения…

Интересно, почему никто не задумывается, что погребальные костры воинов – часть Нашего культа? Очищающий от прежней жизни Огонь, что провожает душу воина вместе с пеплом от его смертной плоти в небесные выси, туда, где душа присоединится к Нашему воинству.

Эти Стражи…они часть Нас. Они заслуживают Исконного Прощания…

Переглянувшись с остальными, в чьих жилах течет магия, взываю к собственной силе. Я вижу – чувствую – как формируется связь с Завесой у тебя, Лета и Волчонка. Невольно бросаю взгляд на Варрика, но тот только едва заметно качает головой. Я киваю, соглашаясь. Да. Пока ему рано открывать свою…причастность к мажеской братии. Да и с необузданной стихией пламени, насколько я могу ощущать, он почти не дружит – земля ему гораздо ближе. Что, к слову, очень логично.

Над телами, между тем, уже вздымается ревущий столб огня – здесь нет дерева, чтобы сложить обычный костер. Темный, почти алый – он пышет черным дымом и удушающим запахом горящей плоти, особенно сильным в замкнутом пространстве Троп. По бурому граниту стен и колонн танцуют его отражения, словно заливая все свежей кровью, горячие потоки воздуха бьют в высокий свод – сейчас даже видимый. Глаза, привыкшие к сумраку, свет костра, как ни странно, почти не режет – быть может, именно в силу того, что света от него совсем немного.

В груди бьется иррациональное желание попрощаться – не мое. НАШЕ.

Я протягиваю руки к огню, позволяя его языкам потечь по предплечьям вверх, и сияющая жаркая мощь принимает меня, окутывая плечи, сплетаясь в подобие пламенных крыльев. Они достойны. Они дети Богов, они приняли кровь одного из Семи… Слова рвутся с губ – подсказанные другим сознанием и иной памятью.

Haharen na melana sahlin

Emma ir abelas

Souver’inan isala hamin

Uhenan him dor’felas

In uthenera na revas

Vir sulahn’nehn

Vir dirthera

Vir samahl la numin

Vir lath sa’vunin*

Кажется, сам рев пламени поддерживает мой голос – погребальная песня, что пришла из глубины веков, которую и по сей день поют свободные Долы, зная или не зная, но провожая своих усопших к Семи, гудит тяжелым боевым набатом, мощным, болезненно-пульсирующим искаженным многоголосьем своего отражения бередя тысячелетнюю тишину Троп, заставляя сыпаться пыль с высоких сводов.

Прощание – со всеми, с кем довелось разбежаться на земном пути. Мы не знали их, но дети Богов должны уйти к своим родителям.

Все молчат – хотя даже дальнее эхо уже закончило повторять мелодию без слов. Наконец ты почти беззвучно выдыхаешь:

– Нам нужно идти.

Коротко киваю:

– Нужно.

Летис хмыкает, безотрывно глядя на чадное пламя, что пожирает тела. Потом подходит ближе, понижая голос:

– Откуда ты знаешь «Сон неспящих»? – Это – Исконное Прощание. Древняя песня…она появилась еще до Арлатана, до Эльфийской Империи…до Империи Тевинтерской. Я не знаю, откуда она… я…просто знаю ее.

Пару секунд он пристально смотрит мне в глаза, потом кивает:

– Понимаю. Собирайся.

*Услышать песню можно тут:

http://prostopleer.com/tracks/5743426YpYY

Это, к слову, та самая песня Лелианы, если кто не заметил, и ее же текст читает Мерриль, когда проводит ритуал на Расколотой горе (и да, это – намек)))) Ее перевод примерно такой:

Старейшего пришла пора

Сегодня преисполнен я печалью

Глазам уставшим нужен отдых

И сердце стало серым и неспешным

В недремном сне – свобода

Мы поем, ликуя,

Мы сказываем сказки,

Мы смеемся и плачем,

Мы любим днем дольше

====== Глава 34 ======