Тело черное, белое, красное

– Тогда кто? Вы что, не знаете? – голос Николя задрожал от бешенства, пальцы впились в плечо старого сыщика.

– Видите ли, мсье… – нерешительно начал тот.

– Проводите меня к ней, – все еще отказываясь верить, тихо проговорил Николя.

– Вам лучше бы туда не ходить, мсье, – пробормотал Поль, уже закрывая зонтик.

– Меня ждет жена! – упрямо сказал Николя, делая первый, самый трудный шаг.

Кафе встретило его перепуганными глазами официантов и поваров, жавшихся к стенам. На полу возле столика у окна, за колонной, раскрашенной под мрамор, закрытая с головой белоснежной скатертью с проступившим с левой стороны багровым пятном, лежала Ирэн. Рядом валялся револьвер.

Николя, все еще надеясь на чудо, опустился на колени и медленно отогнул край скатерти… Лицо Ирэн с закрытыми глазами было красиво и спокойно, словно перед смертью она, наконец, смогла получить ответ на свой самый главный вопрос.

– Она умерла сразу. Выстрелила себе прямо в сердце, – донесся до него голос мсье Поля.

Из-под края скатерти выглядывала сжатая в кулак рука. Николя осторожно разжал пальцы Ирэн. Старинный перстень в виде книги, еще хранивший остатки живого тепла, скатился ему на ладонь. В ушах зазвучали слова, сказанные Ирэн сегодня утром: "Я еще не дочитала. Правда, осталась всего одна страница. Дочитаю – расскажу. Совсем скоро. Обещаю".

Он наклонился к ее лицу и вдруг почувствовал исходивший от Ирэн знакомый тонкий аромат, будто последний парижский вечер на прощание опрокинул на нее флакон русских духов. Или – духов? Кто там разберется в этих ударениях…

– Почему? – в полной тишине спросил Николя, оглядывая присутствующих мертвым взглядом. – Почему??!!

– Я тут ни при чем! Отпустите меня! Слышите, не толкайте! Меня это не касается! – За его спиной началась какая-то суета.

– Это официант, который обслуживал графиню, – хмуро пояснил Пьер, легонько подталкивая в спину упирающегося молодого человека.– Подойди, расскажи графу, что видел.

Николя, поднявшись с колен, тяжело опустился на плетеный стул, с трудом поднял глаза на официанта.

– Что видел, что видел… – неохотно пробормотал тот. – Видел, что и все…

– Ну, вошла она в кафе. Села за этот столик. Я, мсье, сразу подошел! – будто оправдываясь, торопливо добавил он. – Придвинула пепельницу. Не эту. Другую… – проследил он взгляд Николя. – Я два раза менял. Два раза! – зачем-то повторил он. – В той, что перед вами, – последняя папироска, которую выкурила мадам графиня. – Николя смотрел на грустный, безжалостно раздавленный окурок со следами губной помады. Курившая папиросу женщина словно хотела затушить свою боль о прозрачные края пепельницы. – Заказала бокал красного вина. Я, как обычно, предложил мадам свежую эмигрантскую газету на русском языке. Графиня здесь всегда их читала. Она отказалась, а потом согласилась. Сначала спокойно читала, и вдруг начала смеяться. О, как она смеялась, мсье! Как смеялась! Я давно не слышал такого смеха. Даже наш повар, – он указал на высокого худощавого мужчину в белом колпаке, – услышав ее смех, выглянул с кухни… У нее были такие глаза, мсье! Полные слез… от смеха… Потом мадам вышла, извините, в туалетную комнату. Потом вернулась. Положила перед собой газету, выкурила папиросу, допила вино, рассчиталась по счету, – чаевые дала очень щедрые, – он закатил глаза к потолку, – снова развернула газету, будто прикрылась ею… И вдруг… этот ужасный выстрел… все его слышали, – официант обвел рукой присутствующих, – даже вот этот мсье, – указал на Пьера. – Он-то первый и подбежал к графине и потом скатертью ее прикрыл. Так что я здесь ни при чем, мсье. Совсем ни при чем.

– Газета, – услышал Николя за спиной голос мсье Поля, – на столе перед вами. Вы ведь читаете по-русски?

Вначале строчки поплыли перед глазами Николя, а буквы никак не хотели складываться в слова. Наконец, он смог сосредоточиться. "К приезду торговой делегации из Советской России" – гласил заголовок статьи на первой странице. На крупной фотографии были видны сосредоточенно-настороженные лица членов делегации, под снимками были перечислены их фамилии по порядку – слева направо.

Третьим значился представитель Наркоминдел Ракелов Николай Сергеевич. С фотографии на Николя глядело благообразное лицо мужчины средних лет с небольшой бородкой. Зажмурившись, Николя откинулся на спинку стула. Собравшись с силами, открыл глаза и впился в газетные строчки. Так… долги… облигации… признание Францией большевистской России… поставки древесины… Вот…

"Представитель Наркомата Иностранных Дел Николай Ракелов, в прошлом – помощник главы Временного правительства, по слухам, расстрелянный большевиками в 1917 году и чудом выживший, удачно женился на дочери влиятельного партийного руководителя и вполне успешно нашел себе место в советском аппарате. Ныне он преданно отстаивает интересы своих новых красных хозяев…"

* * *

У входных дверей послышались громкие голоса и началась суета.

– Подъехал инспектор и полицейские… – пронесся по кафе торопливый гомон.