Тело помнит все. Какую роль психологическая травма играет в жизни человека и какие техники помогают ее преодолеть

Когда Себерн предложила Лизе попробовать нейробиологическую обратную связь, она сама не знала, что ожидать, так как Лиза была первым пациентом с диссоциацией, на котором она ее попробовала. Они встречались дважды в неделю и для начала стимулировали более согласованные мозговые волны в правой височной доле – центре страха головного мозга. Несколько недель спустя Лиза заметила, что была уже не такой взвинченной рядом с другими людьми и больше не боялась спускаться в прачечную, расположенную в подвале дома, где она жила.

Затем наступил грандиозный прорыв: у нее перестали происходить диссоциации. «У меня в голове постоянно гудели какие-то тихие разговоры, – вспоминала она. – Я боялась, что у меня шизофрения. После полугода лечения с помощью обратной связи эти голоса утихли. Думаю, я интегрировала свое «Я». Все мои личности просто объединились».

Обретя более стабильное чувство собственного «Я», Лиза смогла говорить про свое прошлое: «Теперь я могу обсуждать такие вещи, как свое детство. Впервые в жизни я смогла проходить психотерапию. Вплоть до того момента мне вечно не хватало дистанции, и я не могла должным образом успокоиться. Сложно говорить об этом, пока все еще находишься в этом состоянии. У меня не получалось развить необходимую привязанность и должным образом открыться, чтобы установить какие-либо отношения с психотерапевтом». Это было поразительное откровение: столь многие пациенты то бросают, то снова начинают лечение, будучи не в состоянии установить связь с психотерапевтом, потому что они по-прежнему «в этом состоянии». Разумеется, когда люди не знают, кто они такие, они попросту не в состоянии должным образом разглядеть и осознать людей вокруг себя.

Лиза продолжала: «Привязанность вызывала у меня слишком большую тревогу. Заходя в комнату, я старалась запомнить все возможные выходы, как можно больше подробностей о человеке. Я отчаянно старалась следить за всем, что может мне навредить. Теперь же я осознаю людей совершенно иначе. Я больше не запоминаю их из страха. Когда не боишься, что тебе навредят, начинаешь воспринимать людей совершенно иначе».

Эта четко выражающая свои мысли девушка, выбравшаяся из пучины отчаяния и замешательства, поражала меня своим ясным умом и сосредоточенностью. Было очевидно, что нам необходимо изучить возможности нейробиологической обратной связи в нашем Центре травмы.

Начало работы с нейробиологической обратной связью

Первым делом нам нужно было решить, какую из пяти существующих систем нейробиологической обратной связи использовать, а затем выделить время, чтобы научиться основам методики и отработать ее друг на друге (8). Восемь сотрудников и трое инструкторов выделили свое время, чтобы разобраться с ЭЭГ, электродами и генерируемой компьютером обратной связью. На второе утро обучения, когда я занимался в паре со своим коллегой Майклом, я разместил электрод с правой стороны его головы, прямо над сенсомоторным отделом его мозга, и принялся стимулировать полосу частот от одиннадцати до четырнадцати герц.

Вскоре после окончания сеанса Майкл обратился ко всей группе. Он сообщил, что только что пережил нечто удивительное. Он всегда немного нервничал и чувствовал себя неуверенно в присутствии других людей, даже если это были его коллеги вроде нас. Хотя никто, казалось, этого не замечал – в конце концов, он был уважаемым психотерапевтом, – он жил с хроническим, гнетущим чувством опасности. Теперь же это ощущение пропало, и он чувствовал себя защищенным, расслабленным и открытым.

Следующие три года Майкл, который раньше был тихоней, постоянно удивлял группу своими догадками и идеями, внеся в итоге невероятный вклад в нашу программу нейробиологической обратной связи.