Тело в шляпе

Что бы там ни гласили русские пословицы, я твердо знаю, что ни слова правды в них нет. Поэтому я не стала пренебрегать погоней за тремя зайцами отчего бы, оказавшись запертой & больничных стенах, мне не раскрыть убийство и не решить застарелые проблемы своей личной жизни, но попутно, только попутно. Дело, то есть раскрытие убийства, главнее; общественное для нас всегда на первом месте, или мы не были пионерами? Еще как были, хотя сейчас ни в каких штабах и не состоим. Но раз уж я пообещала маме расстаться с Синявским, надо выполнять. Родителей обманывать нехорошо. Или мы не были октябрятами?

Глава 16 ВАСИЛИЙ

Марина Грушина была отравлена простым ядом из группы цианидов. Эксперт утверждал, что убийца - не опытный химик, а обычный рядовой фармацевт. "Ищите своего убийцу в аптеках", - посоветовал он. Однако поражала "точность попадания" - доза была ровно такой, чтобы достичь летального исхода через несколько минут после употребления ее внутрь, не больше и не меньше. Отрава была добавлена в воду, которой Грушина запивала таблетки, а их в психосоматических отделениях дают больным немерено. Войти к ней в палату проблемой не было, хотя врач старательно убеждал оперативников, что "этого просто не может быть". Пронаблюдав, что там происходит в течение получаса, Василий и Леонид отбросили дурацкие мысли о том, чтобы составить список лиц, вхожих в это помещение, и пришли к выводу, что убийца совсем не глуп и действовал наверняка: подлив отраву, он мог уже не сомневаться, что клиент будет убит, - в психушках не забалуешь, и все, что доктор прописал, в тебя впихнут.

Леонид все-таки остался в больнице опрашивать сестер, не видел ли кто посторонних в помещениях для персонала, а Василий поехал знакомиться с главным фигурантом и единственным подозреваемым - Иваном Ивановичем Кусяшкиным. Он в любом случае представлял для следствия интерес, потому что очень близко знал обоих убитых.

Иван Иванович имел вид бледный и неприятный. Мешки под глазами и двухдневная щетина намекали на то, что он не самым лучшим образом провел последние дни. Однако вел он себя вежливо, на вопросы отвечал старательно, хотя и без, энтузиазма.

- Мы пытаемся понять мотивы. Есть ли у вас предположения на этот счет? - спросил Василий.

- Нет. Правда, нет. Еще на Романа что-то можно было наскрести, но все равно не до такой степени, чтобы убивать. А Марину - ну просто не понимаю.

- Есть люди, которые считают, что мотивом могла быть ревность, - сказал сыщик.

- Ревность? Да они могли ревновать только друг друга, точнее. Роман вообще, по-моему, не Умел этого делать, а Марина... Она, как бы ни ревновала, не могла причинить ему никакого зла, потому что очень его любила.

Кусяшкин, казалось, говорил вполне искренно.

- Я имею в виду, что это могла быть женщина, - попробовал подсказать Василий. Кусяшкин не понял:

- Женщина? Какая?

- С которой Гарцева что-то связывало.

- Нет, что вы. Таких женщин у него не было, - отмахнулся Кусяшкин. .

- Вам знакома фамилия Мальцева?

- Да. - Тут Кусяшкин впервые слабо улыбнулся. - Выбросьте это из головы. Я догадываюсь, кто вам это сказал. Но это бред.

- И все же, что вы о ней знаете?

- Смешная девчонка, то есть ей уже за тридцать, но маленькая собачка до старости щенок. Она засиделась не в своем возрасте и ведет себя как семнадцатилетняя. И с Романом у них не было ничего серьезного, так, развлекал очки.

- Но, согласитесь, странно - развлекалочки накануне свадьбы.

- Странно? Ничуть. У них нравы более чем свободные. К тому же для Романа эта свадьба была скорее вынужденной, и он-то от любви не сгорал. Там и Оле место могло найтись, и много еще кому.

- "У них" - вы имели в виду Дом творчества молодежи? - уточнил Василий.

- Нет, я имел в виду пионерский штаб, - покачал головой Кусяшкин.

- Это, насколько я понимаю, одно и то же, - блеснул Василий своей осведомленностью.

- Да? Я это местечко знаю как "штаб". Да, тогда я их имел в виду.

- И что же там за нравы?

- Подробностей я не знаю, но это что-то вроде корабля, потерпевшего крушение и выброшенного на необитаемый остров. И неважно, сколько выжило пятьдесят человек или трое. Главное, что больше двух. Тогда человеческие драмы неизбежны. Женщина, если она одна, будет уходить от одного к другому или жить будет с одним и изменять ему. Ну, все, что положено. Страсти те же, страдания те же. Они ведут себя так, как будто вокруг их штаба - выжженная пустыня. Отбегут на пять метров в сторону, на работу там или домой, и опять в штаб.

- И что они там делают?

- Ничего. 'За жизнь разговаривают, пьют много. Девушек отбивают друг у друга. Все как в жизни, только в очень замкнутом пространстве и в рамках очень ограниченного коллектива.

- Но дружбы и любови на стороне все же бывают?

- Бывают. Они странные ребята, но не сумасшедшие. Бывают, но не поощряются, - Кусяшкин грустно усмехнулся.

- Кем не поощряются?

- Всеми.

- Однако болезни они со стороны все же приносят, - злорадно заметил сыщик.

- Болезни? Вот эти самые? Правда? Не знал.