Телохранитель ее величества: Противостояние

— Ну, смазливая. Ну, тельце так себе, ничего. Ну, мулатка, многим мальчикам нравится. Дойки тоже так себе — и ни туда, и ни сюда, и не большие, и не маленькие. Задница — и та средне!..

Кассандра так деловито ее разглядывала, взглядом умудренного опытом, прошедшего огонь и воду бисексуала, что меня начал разбирать смех. У зрителей вокруг это так же не могло не вызвать улыбки.

— …Ну, допустим даже, у тебя все супер, — продолжала «опускать» Белоснежку наша комвзвода. — Допустим, повторюсь. И что с того? Сколько здесь таких, как ты? Две сотни? Три? СОТНИ, Марта. А еще здесь есть малолетки — а они тоже ничего. — Итальянка аж причмокнула. — И в отличие от вас, гонора у них значительно меньше! Выбирай любую и ваяй что захочешь, под себя!

А твои «старухи», — понизила она голос, — начальство. И внешне тебе сто очков дадут, и в постели далеко позади оставят. И не такие стервы, как ты. Да-да, не такие! — воскликнула она. — Уж с нашим мальчиком чего им стервиться? У них и так все хорошо. И главное, — она выделила следующую фразу, — они НАЧАЛЬСТВО. Одна психолог, бракует дегенеративных. Плюс, подменная дежурных офицеров. Другая — доверенное лицо королевы, и этим все сказано. Одна и поможет, и подскажет, и в город выпустит, а вторая… Да что говорить, сама должна понимать, что именно вторая — не такая же ты дура, какой пытаешься казаться?!

Вновь сделала паузу.

— Чико молодец, умный мальчик. И делает всё правильно. А что вам, шалашевкам, такое не нравится… — Она скривилась. — Не обессудьте. Дойдет очередь до вас, и на вашей улице будет праздник, несомненно. Но потом, позже. Пока же c'est la vie, есть вещи важнее вашего бешенства матки…

— Ты!.. Ты!..

Белоснежка пыхтела, злилась, несколько раз порывалась что-то ответить, но четко сформулировать аргументы не смогла, и решила не позориться. Правильно, а что тут скажешь, не переходя на личности? Вслед ей смотрели сочувствующе, но ажиотаж вокруг моей персоны стал заметно стихать. Действительно, мальчик-принц, без кавычек, рвется к власти, делает карьеру. Что в этом такого? Никого же вокруг лично это не задевает? Не задевает. А Мишель… Мишель не из тех людей, которые позволят садиться себе на голову. Потому еще непонятно, поздравлять Малыша надо, или сочувствовать.

— Спасибо! — еле слышно прошептал я. Кассандра кивнула.

— Не за что.

И выждав минуту, все-таки взорвалась:

— Чико, ну ты даешь! Что, нельзя было по-тихому, как люди? Обязательно ТАК, чтоб все видели и знали?

— Это случайно произошло, — принялся оправдываться я. — Я не хотел. Просто… Просто столкнулся с нею в нужное время в нужном месте. — Я мельком посмотрел на Розу. Не искоса, просто бросил беглый взгляд, но она виновато уткнулась в столешницу. — А потом проспал. Да, девчонки, банально проспал. Ну, не пентюх ли я?

— Не пентюх, — отрицательно покачала головой Паула. — Все нормально, Хуанито, не бери в голову. — А ты не дави! — зыркнула она на итальянку. Та вздохнула и тоже виновато опустила голову.

* * *

Было одно обстоятельство, которому я не придал значения, каюсь. Сорок четвертый взвод. С момента нашей последней (и пока единственной) стычки прошло много времени, все они сидели тише воды ниже травы, и я расслабился. Ну да, зыркают исподлобья. Ну да, оценивающе рассматривают. Ну да, следят за мной где только можно. Но меня они не трогали.

Больше скажу, они вообще никого не трогали, особенно младших. «Особенно», потому, что пару раз несерьезно сцеплялись с другими девочками на почве иерархии, но оба раза это были кадровые ангелочки. На «зелень» и «малышню» они принципиально не обращали внимания (так что зря удалили взвод моих крестниц, я об этом честно жалел).

Вот и сейчас, в столовой, не обратил внимания, как настойчиво они меня рассматривают. Нет, они не были поражены, не выдавали ехидные смешки и комментарии, не травили друг другу байки на подобную тему — они просто оценивающе смотрели, как я себя веду и что делаю. В контексте вышесказанного это ничего не значило, и начало войны я проморгал.

Когда поднялся, собираясь относить поднос, одна из них, по прозвищу Сандра (имя у нее латинское, но сама она по крови гринго, из-за этого и прозвище), встала из-за стола всего на секунду позже меня, и понесла поднос не куда-нибудь, не к приемному окну, а мне навстречу. Уверенный, что агрессивных действий с их стороны не будет, ну, не здесь и сейчас, я шел, улыбался знакомым девчонкам, перебрасываясь с некоторыми ничего не значащими фразами… И вдруг стало поздно.

Бум!

— Ты что, козел, под ноги не смотришь?! — раздался ее вопль.

Ее поднос не был пустым, на нем кое-что стояло, недоеденное. И теперь, после столкновения, это «кое-что» стекало мне по кителю. Столкновения намеренного, целенаправленного — она буквально врезалась в меня, со всей возможной силой. Я только успел отметить про себя одно слово, «столовая». Господи, как все знакомо!