Телохранитель (ЛП)

Я просто успеваю заметит его заднюю часть, когда он исчезает за углом, может быть, в трёхстах ярдах впереди меня. Моё сердце начинает неистово стучать, и моя нога вдавливает педаль в пол. Я несусь по хай-стрит на высокой скорости, одним глазом следя за пешеходами, любой из которых мог выйти на дорогу, а другим — за поворотом, на который только что свернул фургон

— Давай же, — я заставляю свой «Рендж Ровер» ехать быстрее и поворачиваю, морщась от противного лязга шин, трущихся об асфальт.

Не привлекай к себе внимания. Держись на безопасном расстоянии.

Скотт наблюдал за Ками. Он узнает мою машину. Он узнает меня. Я следую за ним сзади на расстоянии нескольких машин, будучи начеку. На горизонте появляется кольцевая развязка, и, хотя дорога разделяется на две полосы, я остаюсь на месте, спрятавшись за линией машин позади него. Когда фургон выезжает на кольцевую развязку, у меня появляется возможность. Я тянусь к бардачку и беру бинокль, разглядывая номера номерного знака. От моего быстрого дыхания кажется, что стёкла бинокля начинают запотевать.

Это он.

Я набираю Люсинду, не отрывая глаз от фургона, наблюдая, как он выезжает на третий съезд на Городскую дорогу.

— Я его нашёл, — говорю я, когда она отвечает. — Пришли какие-нибудь электронные письма? Просьбы о выкупе?

— Ничего. Я слежу, — сообщает она мне. — Джейк, будь осторожен.

Я киваю и кладу трубку, не в силах развеять её опасения. Затем я беру руль обеими руками и сосредотачиваю своё внимание полностью на дороге. Это самая длинная поездка в моей жизни.

По дороге он делает две остановки. Одну на станции техобслуживания, покупая воду и вонючие сэндвичи, а затем в нескольких милях вниз по дороге в индустриальном парке, где он подбирает тощего, неряшливого мужчину с длинными сальными волосами и крючковатым подбородком.

— Приведи меня к моей девушке, — шепчу я, медленно двигаясь и следуя за ними. Бесчисленные повороты, остановки и слишком много ударов моего сердца позади, они проезжают по пустынной дороге к заброшенным развалинам фабрики.

Я съезжаю на обочину разбитой дороги, ставя машину среди каких-то удручающе выглядящих вечнозелёных растений, их ветви мертвы и сухи, но всё ещё достаточно целые. Остаток пути я пробегаю на полусогнутых, затем пригибаясь, когда вижу, как фургон огибает заднюю часть здания. Я добираюсь до фасада здания с осыпающейся каменной кладкой и за несколько мгновений набираю немного воздуха, стараясь дышать ровно, вытаскиваю телефон и выключаю его, не оставляя ничего на волю случая. Затем кладу его обратно в карман и беру в руки свой «Хеклер», спускаю затвор.

До этого момента мне приходилось сдерживать себя, подавлять себя, когда всё, что я хотел сделать на самом деле, это просто столкнуть Скотта с дороги и пытать его, чтобы узнать, где она. Уговаривать себя не торопиться с выводами, что её, возможно, здесь вообще нет, всё это происходило в такой борьбе, какой по силе я ещё не испытывал никогда прежде. Я иду спокойными, размеренными шагами, осторожно ступая, прижимаясь плечом к облупившейся кирпичной кладке заброшенного фабричного здания. Мой слух сверх обострён. Я слышу, как закрываются двери фургона, я слышу, как смеётся один из отморозков, и я слышу шарканье их ботинок по земле.

Эхо удара металла о металл наполняет воздух, и я осторожно заворачиваю за угол, замечая огромную железную дверь. Я подношу руку ко лбу и вытираю капли пота, быстро моргаю, чтобы зрение оставалось прямым и сфокусированным.

Оставаться невидимым и инкогнито — этот навык заложен в меня. Я не могу позволить своему личному отчаянию и привязанности повлиять на меня. Только не сейчас. Подкрадываясь к двери, я берусь за ручку и осторожно тяну, вздрагивая, когда слышу, как железо царапает ржавую раму. Вонь от сырости бьёт мне в лицо вместе с прохладным порывом воздуха и эхом их голосов.

Как только я позволяю двери тихо закрыться за мной, то следую за звуками голосов, исходящих из их глоток, которые я планирую перерезать. Я окружён брошенной техникой, всё древнее и скорее напоминает орудия пыток, чем промышленное оборудование. Я всё ещё слышу их на расстоянии, старое полуразрушенное здание отлично разносит звук по затхлому воздуху. Я прохожу комнату за комнатой, мой пистолет постоянно готов к стрельбе, я осматриваю каждый дюйм.

Потом они замолкают, и я замираю. Я пристраиваюсь за огромной машиной и задерживаю дыхание. Звуки движущегося металла со звоном раздаются вокруг меня в сопровождении затрудненного дыхания одного из мужчин.

Одного мужчины.

— Что за хрень!

Я оборачиваюсь и нахожу рычащего, тощего мужчину, которого Скотт подобрал по дороге, поднимающего старый пистолет. Меня это не волнует. Инстинкт заставляет меня прицелиться и выстрелить ещё до того, как его палец нащупает спусковой крючок своего оружия. Шум оглушительный. Резкий звук буквально отскакивает от металлических механизмов вокруг меня, и я наблюдаю, как человек падает, словно камень.