Телохранители для апостола

— Чш-ш! — Максим приложил палец к губам и потянул девушку за локоть за угол коридора. — Ты должна мне рассказать, — очень серьезно потребовал он. — Как истинная католичка! В этом отеле жил мой названый брат. Он русский, и за ним охотилась мафия. Я приехал его спасти, но… — Алексеев сделал трагическое лицо, — но опоздал. Ты должна мне помочь и рассказать, что здесь произошло. Ты не бойся, тебе ничего не грозит!

— Ой, синьор, — тихо затараторила девушка, проводив взглядом еще одну купюру, которая опустилась в кармашек ее передника. — Тут такое было!

И девушка стала торопливо рассказывать о том, что неизвестные люди тайно проникли в отель, разнесли три номера. Полиция, как слышала Илэрия, считает, что это бандиты. И не просто бандиты, а русская мафия, которая расплодилась во всем мире. И стрельба в отеле была из-за того, что они пытались убить кого-то из русских. Судя по тому, что один русский постоялец отеля пропал, а его вещи забрала полиция, бандиты его убили. Но девушки с нижнего этажа считают иначе. Они знают, что бандитов было пятеро и четверо из них застрелены. Полиция только одного раненого забрала. Значит, русский не убит, а просто сбежал из отеля и теперь где-то прячется.

Смешливая большеглазая Илэрия не первая девушка, которую Максим расспрашивал. Он расспросил уже пятерых сотрудников отеля, и картина нарисовалась примерно понятная. Появились надежды, что Демичев жив. Только вот что означала его драка в ресторане с другим русским туристом? Просто пьяная драка? Но глупо считать, что Андрей напился и потерял над собой контроль. Пить он умел и выпить мог много, но чтобы натворить такое… Возможно, в этом была какая-то необходимость. Какой-то смысл. Кстати, этот русский, которого Андрей избил ночью в ресторане, из отеля съехал. Представитель туроператора, по сведениям Максима, считает, что этот Сергей Хабалкин вернулся в Россию. Еще Максим краем уха услышал, что вроде бы этот Хабалкин какой-то мелкий делец из провинции. И что во время полета в Рим он устроил пьяный дебош в самолете.

Соваться в полицию Алексеев не решился. Его легенда русского побратима не выдержала бы никакой критики. Да и свой итальянский паспорт «светить» в местной полиции не стоило. Надо дождаться Рослякова и продолжать следить за отцом Лонгином. Тем более, как ни неприятно это сознавать, а в интересах операции важнее было не выпускать из поля зрения священника. Арабы вышли с ним на контакт, и это что-то должно было означать. Неужели какой-то ренегат из их среды решил сделать доброе дело и вернуть украденную реликвию церкви?

Росляков прилетел поздно вечером. Он встретился с Алексеевым в ночном ресторане на окраине Рима. Прохлада с Тибра ласкала кожу, забираясь под рубашку и вороша волосы на голове. Росляков выглядел усталым и злым. Когда они сели за столик, он помедлил, а потом махнул рукой и заказал пива. Таким Максим полковника давненько не видел.

— Что, все так плохо? — потягивая из кружки холодное пиво, спросил Максим.

Он старался откровенно шефа не разглядывать и смотрел преимущественно чуть в сторону, на огоньки прогулочных катеров.

— Хорошего мало. Задача состоит только из неизвестных. Причем это не уравнение из одних неизвестных. Тут под сомнение ставится само существование уравнения.

— Руководство считает, что тревога ложная? Что теракт не готовится? А конференция? Она-то хоть реальна?

— Тебя интересует мнение руководства или мое? — прищурившись, спросил Росляков.

— Ваше, конечно, — пожал Максим плечами. — Вы принимаете решение, вы мозг группы. Вы средоточие информации.

— Передавать суть споров в Москве я тебе не буду. Смысла нет. А вот из тех крох информации, которая имеется в моем распоряжении, я сделал выводы. Цепочка следующая: встреча члена экстремистской группировки с представителем русской православной церкви и предупреждение о возможном теракте, косвенное подтверждение возможности подобной конференции глав мировых религиозных конфессий. Явная подготовка экстремистов. У них началась возня и дележка. Я считаю, что они тоже пытаются объединиться. Или их кто-то пытается объединить.

— Но у них разногласий еще больше, чем у нас.

— Да, это точно. И убийство Абу Нидаля тому подтверждение.

— Убийство? Его убили?

— Больше чем уверен. Но непонятного все равно еще много вокруг этого дела. Например, что это за похищения христианских реликвий? Что за странные смерти мусульманских священников в двух странах и одного папского легата во Франции?

— Я вам сейчас скажу такое, что вы вообще за голову схватитесь, — усмехнулся Максим. — Какой-то араб сегодня встретился на улице с нашим отцом Лонгином и предложил через него вернуть в лоно христианской церкви некий артефакт — шип из венца Иисуса, который якобы был украден из одного их храмов здесь, в Италии.

— Серьезно? — насторожился Михаил Васильевич. — Ты не напутал?

Максим вытащил тоненькую пластинку цифрового накопителя и положил перед шефом на стол.