Телохранители тройного назначения (ЛП)

— Ты серьезно?

— Как никогда.

Её лицо сердито вспыхивает. Она хмуро смотрит на меня и встает, делая несколько упрямых шагов к двери спальни. Она спотыкается, когда ступает в дверной проем.

— Ах. — Её ресницы трепещут. Она тяжело прислоняется к стене, прижимая руку к животу. Грудь поднимается и опускается в тяжелых вдохах. Щеки вспыхивают ярко-красным. — Иисусе, — бормочет она, откидывая голову к стене. — Н-на какой режим ты поставил эту штуку?

— Тебе некомфортно? — спрашивает Глен.

— Да, — стонет она. — Нет. Я… я, блять, не могу ходить, пока эта штука внутри меня. Я не могу… — Мы все смотрим, открыв рты, как она просовывает руку между ног и начинает отчаянно мастурбировать.

— Ну нахуй, — бормочет Кента, пересекает комнату и опускается перед ней на колени. Она тянется и хватает его за волосы, задыхаясь, когда он нежно раздвигает её ноги и зарывается лицом между её бедер. Она начинает тереться о его лицо, в то время как он со стоном хватается за её бедра. Не проходит и двадцати секунд, как она вскидывает руки, упираясь в дверной косяк, её тело напрягается и начинает трястись. Она наполовину падает на Кенту, её колени подгибаются, пока она кончает, задыхаясь.

— О, Боже Мой, — бормочет она снова и снова, пока он продолжает лизать её. — О, Боже. — Она снова прижимает руку к животу, её голубые глаза широко раскрыты. — Мне все еще нужно…

Кента выпрямляется, крепко целует её в приоткрытый рот, затем просовывает руку ей под колени, поднимает и несет в нашу спальню.

Мы с Гленом следуем за ним, наблюдая, как Кента садится в изголовье кровати, усаживая нашу дрожащую клиентку себе между ног. Он методично раздевает её, медленно спускаясь поцелуями по шее, осторожно снимая с неё одежду, пока не остаются только украшения, изящно свисающие с мочек её ушей. Она смотрит на него снизу вверх, её светлые волосы в беспорядке.

— Пожалуйста, — хрипло говорит она, слегка покачивая бедрами.

— Ложись, — говорит он, кладя её голову к себе на колени. Она так и делает, изгибаясь, чтобы поцеловать выпуклость, выступающую из его брюк.

Он нежно отворачивает ее лицо.

— Нет, не беспокойся об этом.

— О чем? О твоем члене? — Она протягивает руку и гладит его. — Беспокоиться — это не то слово, которое я бы использовала.

Челюсть Кенты напрягается.

— Смит, — рявкает он, — принять позицию.

Я фыркаю. Брайар извивается.

— Я красивая женщина, — напоминает она нам, — а не тактическое поле боя.

Глен опускается на матрас между её ног.

— Я прекрасно понимаю это, ласс, — тихо говорит он, раздвигая её бедра.

— Ну, тогда, может отнесешься ко мне, как к одной из них, а не…

Кента тянется вперед и обхватывает руками её лицо, удерживая Брайар на месте, в то время как Глен опускает голову и начинает пожирать её, как умирающий с голоду человек. Её глаза широко распахиваются. Она ахает, выгибаясь дугой прямо на кровати. Я сажусь на край матраса, медленно расстегивая рубашку и наслаждаясь зрелищем. От ощущений вибро-пули, рта Глена и рук Кенты, медленно скользящих вниз, чтобы обхватить груди, Брайар сходит с ума. Она крепче обхватывает бедрами шею шотландца, прижимаясь к его губам, отчаянно пытаясь избавиться от давления пули внутри себя. Между её хриплыми вздохами можно расслышать легкое жужжание.

— Ах, — стонет она, наклоняется и хватает его за голову. Её спина изгибается, ноги скользят по шелковым простыням в поисках опоры. Она вот-вот кончит. — О, Боже…

Глен внезапно отстраняется, рукой вытирая свое мокрое лицо. Его щеки порозовели. Он встречается со мной взглядом и вежливо машет рукой между её ног, будто приглашает меня занять его место.

Брайар вскидывает голову, её глаза горят.

— Почему ты остановился?! — вскрикивает она. — Я как раз собиралась…

Я опираюсь руками о её колени и зарываюсь лицом между ног, впитывая горячие капли её возбуждения. На вкус она горячая, сладкая и немного острая. Я чувствую, как крошечная пуля вибрирует глубоко внутри неё, пока облизываю вход.

Глен жестоко обошелся с ней, задав мучительный темп, пока терзал её своим языком. Я не удивлен, учитывая то, как она дразнила его за ужином. Я действую медленно, не торопясь, зарываясь носом в её влажные кудряшки. Когда Глен касается моего плеча, я отстраняюсь.

Мы по очереди лижем ей, каждый из нас проводит минуту или около того между её бедер, одаривая её вниманием, прежде чем снова меняемся. Мой язык находится глубоко в ней, когда она начинает безумно тереться о моё лицо, задыхаясь.

Внезапно она замирает, закрывая глаза рукой. Её центр пульсирует и всё больше увлажняется, когда она начинает кончать у моего лица. Она поворачивает голову и прикусывает бедро Кенты, заглушая свои крики в его брюки, пока мучительно кончает. Её кульминация, кажется, длится вечность, и я жадно слизываю всю влагу, стекающую с трепещущей, ноющей сердцевины. Когда она, наконец, успокаивается, то откидывается на матрас, измученная и дрожащая.

— Чувствуешь себя лучше? — спрашиваю я, в последний раз облизывая её.

Она качает головой.