Телохранители. Закрытый сектор

В юности мне попались на глаза несколько книг Головачёва – фантаста, который полтора века назад был широкоизвестным, но потом быстро отошёл на второй план. Сейчас его вообще мало кто вспомнит. А я прочитал. И единственное, что плотно отложилось в памяти, так это способ, которым герои его повествований, как правило, перемещались в космическом пространстве. Они двигались шпугом – с двойным ускорением до точки на середине пути, а потом с аналогичным же ускорением тормозились. Запало это мне тогда в память. Вот и сподобился реализовать. А что, мы с Иннокентием к двойной тяжести привычные – вон, сколько тренировались, да и для Гены она вполне допустима.

После того как Бель освоила передвижение, мы ещё более усложнили задачу. Выбрали достаточно плотный метеорный поток и начали курсировать галсами, пересекая его под разными углами. При этом Бель требовалось отбрасывать в стороны метеориты небольшого размера и изменять на противоположное направление движения более крупных тел.

Для плотных метеоритов небольшого размера сила воздействия и ускорение последующего движения не лимитировались, а для более крупных, в особенности тех, которые имели небольшую плотность, вводились ограничения ускорений, так чтобы они не превышали двукратных.

Бель схватывала всё буквально на лету, и обучение продвигалось очень высокими темпами. Дело в том, что её самой всё это очень нравилось, так как являлось не только развлечением, но и позволяло выстраивать в собственном теле всё большее количество новых связок, их пересечений, разветвлений и комбинаций.

Когда взаимодействие с метеоритами было доведено до полного автоматизма, мы направились к небольшой звёздочке спектрального класса G, обладающей планетной системой. Жизни на спутниках этой звезды не имелось, что позволяло нам тренироваться в полигонных условиях, не особенно задумываясь о последствиях наших действий.

Нам требовалось освоить передвижение в внутри системы, так называемый каботаж. Перед входом в систему я установил несколько ограничений. Во-первых, наши действия не должны были спровоцировать столкновений планет и их спутников, а также падение их на звезду. Во-вторых, нам самим следовало опасаться приближения к планетам, обладающим атмосферой, заходить в хромосферу звезды и в облака газа, буде они окажутся на пути. Дело в том, что внутренняя температура Бель составляла десятки миллиардов градусов. И мы вместе со станцией до сих пор не превратились в плазму только благодаря разделяющей нас прослойке вакуума, являющегося абсолютным теплоизолятором. Лучистый перенос энергии также отсутствовал по определению – кварковая звезда не испускала фотонов. Вот только в случае появления в промежутке между внутренней поверхностью планетоида и звездой даже сильно разреженного газа ситуация могла измениться кардинально. Антигравитит выдерживает любые температуры, но теплоизолятором не является. Поэтому молекула газа, прикоснувшаяся к его поверхности, мгновенно превратится в чрезвычайно горячую плазму. А дальше посредством броуновского движения и электронно-фотонных ливней начнётся перенос энергии.

Самостоятельно посчитать критическую плотность газа, превышение которой будет представлять для нас опасность, Бель пока не умела. Мы с Геной просто не успели обеспечить её знаниями о всевозможных физических процессах и явлениях с высокой степенью детализации. В дальнейшем этим, разумеется, нужно будет обеспечить. И чем скорее, тем лучше.

А пока мы на весьма приличной скорости, в одну десятую от скорости света, двигались по системе неизвестного на Земле жёлтого карлика, который очень напоминал наше родное Солнце. Вот только с планетами ему не слишком повезло. Пара обожжённых шариков чуть меньше нашего Меркурия, бешено мчащихся практически на границе хромосферы, два «Юпитера» плавно и неторопливо шествующие по орбитам в центральной части системы, и «Нептун», медленно ползущий по внешней орбите. Между «Юпитерами» расположен метеорный пояс – кого-то порвали.

Почему мы задались именно такой скоростью при движении в планетной системе? Сразу из трёх соображений. Во-первых, для кварковой звезды это безопасно. Релятивистские эффекты, которые теоретически могут повлиять на её стабильность (на практике ещё никто с подобным не экспериментировал) становятся значимыми при больших скоростях. Во-вторых, мы не собирались тратить на тренировочный полёт дни и недели. В-третьих, одна десятая скорости света – это вполне реальная скорость для кораблей, входящих в космические флоты цивилизаций Закрытого сектора. Я не думаю, что они постоянно движутся с подобной скоростью, особенно внутри планетных систем, но в некоторых случаях могут достигать её. Поэтому наличие такого опыта для Бель явно не будет лишним. Ну, а если кто, наоборот, чересчур шустрым окажется, так гоняться за ним на субсветовых скоростях никто и не собирается, благо имеется возможность не только притормозить шустрика, не сходя с места, но и к себе подтянуть на гравитационном аркане.