Telum dat ius ...[оружие дает право]

— Видишь, я не опускаю палочку? Отвечай на вопрос: кого ты возил в очках Поттера на фестрале в июле прошлого года?

Кингсли невольно восхитился нестареющей хватке старого аврора. Вопрос универсален для них обоих. Только члены их группы знали, кто с каким конкретно из поддельных Поттеров тогда был в паре.

— Мисс Грейнджер, — спокойно ответил он, — а вы, сэр?

— Наземникус, — проворчал Грюм.

Кингсли, волнуясь, смотрел на своего бывшего учителя в надежде, что тот позволит себя обнять. Но Грюм оставался Грюмом. Никаких сантиментов. Будто вчера расстались, а не год назад. Он прошел к столу, но не сел, а приблизился к портрету, заглядывая в него здоровым глазом, как в окошко.

— А где Альбус?

— Он ушел еще прошлым вечером и не вернулся до сих пор.

Грюм недовольно проворчал:

— Не темни. Вижу, что ты знаешь больше, чем говоришь. Где Дамблдор?

Бруствер замялся. Каждый раз, когда ему надо было сказать что–то о покойном директоре, у него возникало чувство, что этого делать нельзя. Казалось бы, какие проблемы? Это же ближайший друг главы ордена Феникса. Но это ощущение не проходило. Наконец, пересилив себя, он сказал:

— Фоукс его унес, а куда — не знаю. Я отлучался. А когда вернулся, его уже не было.

Грюм пожевал губами.

— Откуда знаешь, что Фоукс?

Кингсли пожал плечами.

— Точно не знаю. Вроде слышал его обычный хлопок. И на полу немного пепла было просыпано. Его пепел, красноватый такой. Похоже, он недавно возродился. После возрождения с него еще неделю потихоньку сыплется.

Грюм одобрительно перекосил лицо.

— Дельно говоришь. Зря я тебя ругал. А при мне Дамблдора вроде Фоукс еще не носил? Что случилось–то?

— Фоукс появился всего неделю назад. До этого директор в портрете как–то уходил. А потом сказал, что ситуация подходит к критической точке и ему нужна свобода действий.

— Понятно, — проворчал старый аврор, — придется подождать.

Он отодвинул один из стульев, и, скрипнув протезом, уселся на него, настороженно осматриваясь по сторонам. Кингсли помялся, а потом все–таки спросил:

— Мистер Грюм, но как вам удалось уцелеть? И где вы были все это время? Билл рассказал, что заклинание Воландеморта ударило вам прямо в лицо!

Грюм хмыкнул:

— Прямо в лицо… ты хотел сказать: прямо в глаз! В мой волшебный глаз! Его выбило из глазницы, а меня только оглушило. Я чудом не разбился, хотя протез раскололся на части. Пришлось делать новый. И главное — я понял, что нас предали. «Оживать» в такой ситуации было глупо. Я решил затаиться и понаблюдать за всеми вами, надеясь найти предателя. Мне понадобилось десять месяцев, но теперь я знаю правду!

Кингсли был потрясен:

— И вы пришли…

— Я пришел к Альбусу — сообщить ему результаты моего расследования.

— И вы знаете имя предателя?

Грюм только рыкнул в ответ, и Кингсли прикусил язык.

От входной двери раздалось деликатное покашливание.

Оба аврора резко развернулись в ту сторону и наставили на незваного гостя свои палочки. Тот не стал дожидаться, пока в него полетят заклятия, и скинул с головы капюшон мантии.

— Поттер? — потрясенно прохрипел Аластор.

— Да, это я, мистер Грюм. Можно мне тоже узнать, кто был предателем все эти годы?

Глава 43

После возвращения в Поттер–мэнор и хлопот вокруг Луны, которую сияющий Рон Уизли принес в больничное крыло завернутую прямо в занавеску, миссис Марчбэнкс подремала часа два и с первыми лучами солнца снова была на ногах. Она принялась разыскивать Гермиону, и, расспросив эльфов, по некоторой уклончивости их ответов поняла, что подруга Поттера строго выполняет ее наказ и не покидает героя ни днем, ни, особенно, ночью. Вот и славно. Старая волшебница направилась в апартаменты хозяина мэнора, рассчитывая застать ее там. Но не тут–то было. Дверь в кабинет юного директора опять намертво срослась с кирпичными стенами. Миссис Марчбэнкс постучала в нее палкой, но с таким же успехом можно было потыкать пальцем стену Тауэра.

— Вот ведь, мальчишеская застенчивость. Количества энергии, истраченной на защиту своей личной жизни таким способом, хватило бы на постройку еще одного мэнора. Ох, молодо–зелено!

Она повернулась и пошла вправлять мозги старшим представителям семейства Уизли, которые все никак не могли прийти в себя после гостеприимства Воландеморта.

Это неблагодарное занятие отняло у нее почти час, и, когда она выходила из гостевого флигеля, то увидела в конце коридора спину Грейнджер, которая спешила в больничное крыло.

— Стой, девчонка! — рявкнула старая колдунья. Гриффиндорка обернулась и немедленно подбежала к попечительнице Хогвартса.

— Куда направляешься?

— Хочу проведать Джинни, — слегка смутившись, сказала девушка.

— Это младшая Уизли? Вы подруги?

Гермиона замялась:

— Ну как сказать? В общем, да.

— Вот видишь, ты сама в этом не уверена. Тебе не надо туда ходить. Она тебе не обрадуется. И этому есть две причины. Пойдем–ка, поговорим.

Старуха бодро застучала палкой, направляясь в парк. Девушка нерешительно посмотрела на дверь больничного крыла, до которого оставалось всего несколько шагов, тряхнула каштановой гривой и последовала за ней.