Telum dat ius ...[оружие дает право]

Снейп отошел от Поттера и сел в угол кабинета. Люпин и Флитвик обеспокоенно переглядывались, а миссис Макгонагал попыталась сгладить тяжелое впечатление от угроз Молли, но поняла, что в данный момент это неуместно и быстро замолчала. Гермиона села рядом с Гарри и взяла его за руку.

— Не расстраивайся, — заговорила она жалобно, — я уверена, что миссис Уизли уже раскаивается в своих словах. Не надо воспринимать всерьез эмоциональную реакцию матери, которая беспокоится о своем сыне.

— Эх, милочка, вы не знаете женщин из рода Пруэтов, — вздохнул Флитвик.

— Ладно, хватит! — решительно оборвал все разговоры Гарри.

— Давайте попробуем спрогнозировать дальнейшее развитие событий, — юный директор был собран и деловит, — допустим, я отдам диадему в лапы Кингсли. Как он намерен вернуться к своему хозяину? Тот же не мог отпустить его надолго. Какими бы сильными не были чары подчинения, рано или поздно они рассеются. И в любом случае, Кингсли должен вернуться, чтобы разрушить чары Фиделиуса. Значит, у него есть вариант бегства, а то он предъявил бы ультиматум из другого, более удобного для возвращения места.

— Логично, — уронил Снейп из своего угла. Профессора оглянулись на него и вновь уставились на Поттера.

Тот продолжил.

— Не получив диадему, Кингсли все равно уйдет за пределы школы и защита будет разрушена. Имея в своем войске великанов и троллей, им будет несложно разломать стены, которые станут видимыми, а если одновременно с ними со стороны озера выступят инферналы, это сделает наше положение безвыходным.

Все заговорили одновременно:

— Инферналов? Из озера могут прийти эти твари? Это будет катастрофа!

— Этот мерзавец привел–таки сюда эти порождения некромагии!

— А это точно? А как они пройдут?

Дверь скрипнула. Вернулись мрачные и насупленные близнецы, и, ни на кого не глядя, уселись рядом с Люпином.

— По дну, — нехотя процедил Поттер, — они уже в воде на той стороне. Ждут команды.

— Так вот что вы делали в озере? Это было очень неосторожно, — покачала головой миссис Макгонагал.

— Похоже, это конец, — сокрушенно вздохнул Люпин, — и мы даже не можем эвакуировать людей!

Глаза у Гарри стали колючими. Он сунул руку в карман, пошарил там и вытащил снитч. Все присутствующие с удивлением смотрели на него. Гермиона вскочила, с тревогой глядя на золотой мячик.

— Что ты хочешь сделать?

Поттер пробормотал с нерадостной усмешкой:

— «Я открываюсь под конец». Помнишь? Посмотрим, что там скрывает подарок Дамблдора!

Он прижал снитч к губам и негромко произнес:

— Я скоро умру!

С негромким жужжанием оболочка снитча раскрылась. Черный камень с трещиной, пересекающей центр, покоился в его половинках. Камень Воскрешения был разломан по вертикальной линии, представляющей Старшую Палочку. Треугольник и круг, которые обозначали мантию и камень, были все еще заметны.

Вот он — один из Даров Смерти. Воскрешающий камень. Значит, именно его носил Дамблдор на своей помертвевшей руке целый год — в течение всего шестого курса. А был ли он с директором в ту трагическую ночь? Поттер закрыл глаза, вспоминая. Был! Точно был! Но… тогда как понимать все эту чертовщину с завещанием?

— Мистер Снейп! Где хранились вещи, которые были завещаны мне и моим друзьям Альбусом Дамблдором?

— В личном столе директора. Кроме меча Гриффиндора, разумеется. Оттуда их передали в министерство — Скримджеру.

Голос у зельевара был холоден и бесстрастен, но как–то Гарри понял, что нервы у того взвинчены до предела.

— Странно. Впрочем, надо идти до конца.

Гарри посмотрел на зрителей, потерявших дар речи, и повернул камень в своей ладони три раза…

…словно рябь прошла по кабинету. Раздались негромкие голоса и Поттера окружили неясные тени. Он прищурился и вдруг изумленно распахнул глаза.

Они не были ни призраками, ни живыми людьми из плоти и крови. Больше всего они напоминали Тома Риддла, вышедшего из дневника. Воспоминание, принявшее вещественный облик. Менее осязаемые, чем живые люди, но намного более реальные, чем призраки. И на каждом лице была самая любящая улыбка.

Джеймс оказался точно такого же роста, как Гарри. Он носил одежду, в которой умер, и его волосы были беспорядочны и взъерошены, а очки немного перекошены, как у мистера Уизли.

Сириус был высок и привлекателен, намного моложе, чем Гарри знал его в жизни. Он двигался с небрежной грацией — с руками в карманах и усмешкой на лице.

Люпин тоже выглядел моложе, и намного менее потрепанным, а его волосы были гуще и темнее. Он выглядел счастливым оттого, что вернулся в знакомые места, где было совершено столько юных проделок.

Улыбка Лили оказалась самой радостной из всех. Она отбросила назад свои длинные волосы, и ее зеленые глаза, так похожие на глаза Гарри, рассматривали его лицо с жадностью, будто у нее никогда больше не было бы возможности насмотреться на него.

— Ты был так храбр.

Он не мог говорить. Он наслаждался ее обликом, и думал, что хотел бы смотреть на нее вечно, и только этого было бы достаточно.

— Ты почти у цели, — сказал Джеймс.

— Очень близко. Мы… мы так гордимся тобой.

— Чего? — растерянно спросил Гарри.