Тема с вариациями

Т а м а р а. Нет, ты тот, тот!.. (Осыпает его поцелуями.)

Т е р е х и н (не шевелясь). Пусти.

Т а м а р а (отодвигаясь). Ты как мертвый.

Т е р е х и н. Я очень устал.

Т а м а р а. Ты хочешь, чтобы я ушла?

Т е р е х и н. Да, прошу тебя.

Т а м а р а (в дверях). А как же у тебя с ногами, Коля?

Т е р е х и н. Все будет хорошо. Буду ходить… Без тебя.

Коридор

Прохаживается  К с е н и я  И в а н о в н а, в отдалении сидит  М и ш а.

Оба в халатах, наброшенных на плечи.

К с е н и я  И в а н о в н а (сбрасывая халат). Собственно, зачем я тут-то в халате?

М и ш а. А вы положите.

К с е н и я  И в а н о в н а. Хотя черт их знает… Придерутся… Выгонят… (Надевает.)

М и ш а. Вас-то не выгонят.

К с е н и я  И в а н о в н а. Да ну их… (Останавливается.) Душно в нем. А тебе не жарко?

М и ш а. Нет. Вы присядьте.

К с е н и я  И в а н о в н а. Мне на ходу лучше… И вообще я люблю бродить.

М и ш а. Как вы думаете, Ксения Ивановна, папа — хороший писатель?

К с е н и я  И в а н о в н а. Не знаю. Но, когда я его читаю, мне не стыдно. Наоборот. Даже горжусь. Думаю, что он настоящий писатель.

М и ш а. А он вообще — настоящий.

К с е н и я  И в а н о в н а. Ты счастливый.

М и ш а. Я тоже так думаю. А вы счастливая?

К с е н и я  И в а н о в н а. Несчастная я — вот я кто. Я иногда так на себя потом злюсь… Вот он ходит со мной, молчит, разговаривает, а я все время улыбаюсь. Как дура.

М и ш а (улыбаясь). Ловко. Это мне нравится, что вы так относитесь к папе.

К с е н и я  И в а н о в н а. «Относитесь»… Чудак…

М и ш а. А мама всегда его ругала.

К с е н и я  И в а н о в н а. Миша, а вот почему ты живешь с папой? Обычно остаются с матерью, когда родители расходятся.

М и ш а. Так… (Смотрит на часы.)

К с е н и я  И в а н о в н а (тоже смотрит на часы). Ну что ты будешь делать, а?.. Нет, я с ним помру… Вот тоска-то…

М и ш а. А с мамой у меня плохо.

К с е н и я  И в а н о в н а. То есть?

М и ш а. Нет, жила и живет припеваючи. Замужем за академиком.

К с е н и я  И в а н о в н а. Ты ее любишь?

М и ш а. Мама ведь.

К с е н и я  И в а н о в н а. Ну и вопросик я задала. Нет, он прав. Я еще, очевидно, молода. Мне еще надо умнеть, чтобы быть ему под пару… Хоть бы постареть как-нибудь, что ли?

М и ш а. Не надо… Ему с вами хорошо.

К с е н и я  И в а н о в н а. А ты откуда знаешь?

М и ш а. Видно же… Я даже сначала сердился.

К с е н и я  И в а н о в н а (радостно). Ну да?

М и ш а. Честное слово.

К с е н и я  И в а н о в н а. А ты — прелесть. И вообще ты на него похож.

М и ш а. Я его сын.

К с е н и я  И в а н о в н а (смотрит на часы). Прямо хоть лбом о стену…

М и ш а (тоже смотрит на часы). Двигаются…

К с е н и я  И в а н о в н а. Ну, Миша, ну давай, ну говори еще о чем-нибудь.

М и ш а. О чем?

К с е н и я  И в а н о в н а. Не знаю… Ну расскажи что-нибудь про себя. Ты спортом увлекаешься?

М и ш а. Вообще-то не очень. Зимой — лыжи, коньки, летом — плаванье. Это я люблю.

К с е н и я  И в а н о в н а. Это интересно. И лыжи и коньки… (Опять начинает прохаживаться.)

Палата

Т е р е х и н  лежит. Г о н ч а р о в  сидит около него. П р о з о р о в  укладывается.

Г о н ч а р о в. Как подумаю, что сейчас вся жизнь Владимира Степановича решается, — не могу спокойно сидеть.

Т е р е х и н. Да уж…

П р о з о р о в. Не дай бог что… Большая будет потеря.

Г о н ч а р о в. Типун вам на язык.

П р о з о р о в. Я совсем в другом смысле… Дай ему бог здоровья. Наоборот. Что вы… Я — всей душой. Надо бы обязательно что-нибудь купить ему к выздоровлению. Ну там, шкатулку какую-нибудь. Палех. Тройка, скажем… Или попросту — набор вин.

Т е р е х и н. Тсс. (Прислушивается.) Или мне это кажется?

Г о н ч а р о в. Да что?

Т е р е х и н. Будто за окном кто-то кричит… То кричат мое имя-отчество, то номер палаты… «Николай Иванович»… «Сорок два»… Слышите?.. Или мне это кажется?

Г о н ч а р о в. Страна кличет своего героя.

Т е р е х и н. Я серьезно… Вот опять… Слышите? Может, я спятил?

Г о н ч а р о в. Минуточку. (Прислушивается и говорит спокойно.) Спятил. Галлюцинация на почве алкого… (Прислушивается.) Нет, как будто что-то есть.

Т е р е х и н. Не что-то, а — «Николай Иванович»… А теперь — «сорок два»… Откройте окно, пожалуйста.

Гончаров открывает окно. Слышатся издалека периодические выкрики: «Николай Иванович!..» Потом, через паузу: «Сорок два!..»

Г о н ч а р о в. Да, что-то есть… Сейчас взгляну, в чем дело. (Высовывается в окно.)

П р о з о р о в. Вы знаете… У меня все-таки была температура…