И г о р ь. Смотрите, все заметил. Да вот беда, забыл ее фамилию. Где искать-то? Не перерывать же всю книжку.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. А вы ищите на «Т». Турбюро. У вас же все люди расписаны не по фамилии, а по делам.
И г о р ь. И это он знает! А что делать, Дмитрий Николаевич? В прагматическое время живем. Да, вы правы: на «Т». Только записано почему-то неразборчиво.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Дайте-ка сюда.
И г о р ь. Вот так номер! А как же я?..
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. А вам ни к чему.
И г о р ь. Ай да Дмитрий Николаевич! Ай да мэтр! Только имейте в виду, я слышал, она — семейная дама. Муж, ребенок. Хлопот…
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Тем более вам ни к чему. Вы ведь вроде человек связанный. Или как там у вас сейчас?
И г о р ь. В каком смысле?
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. В самом прямом. А я одинок. Всего наилучшего.
И г о р ь
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. В тот же вечер я написал ей письмо. Напомнил, как ей выразили свое восхищение два москвича. Написал, что, на мой взгляд, она напрасно оставила сцену. Что, как мне кажется, она может подойти для кинокартины, которую собираются снимать мои знакомые на «Мосфильме». И, если она согласна, могу дать ее адрес этим людям. В конце же прибавил: «Засим остаюсь с почтением», — нарочито несколько старомодно, дабы напомнить ей, кто именно из нас ее корреспондент. В это время на меня навалились дела, и я не то чтобы забыл о ней, но как-то так получилось, что, отправив письмо, словно выкинул ее из головы. Поэтому, когда пришел ответ и я увидал на конверте ее имя, то даже не сразу сообразил — кто такая?
Л ю б а. Простите, уважаемый Д. Н., что ограничиваюсь инициалами. Но в своем письме вы нигде имени-отчества не упомянули. Значит, «Мосфильм» ждет меня! Устарелый приемчик. И все же — о господи! — хоть и понимаю, что липа, но… Что же, если поступит официальный запрос — документик! — я вышлю фото. Только предупредите их там, что я уже четыре года как ушла со сцены. Отсюда следует, что режиссер, который надумает со мной работать, хлебнет горя. Вот такая я для них находка. Рада буду видеть вас в числе своих экскурсантов. Привет.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Что же, реакция нормальная. Но… когда я стал читать письмо, то совершенно отчетливо услышал ее интонации. И, смешно сказать, взволновался.
Л ю б а. Слушайте, Дмитрий Николаевич, а вы, оказывается, деловой человек. Ваши друзья действительно прислали мне запрос, и я отправила им свои три фото. Правда, легкая хитрость — это мои фото двухлетней давности. С тех пор я, естественно, постарела и подурнела. И хоть я знаю, что все это вами подстроено и не вызвано никакой необходимостью киношников, — все равно приятно. Приятно обманывать себя. А иначе — скука, скука, скука. Спасибо вам. Л. С.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Как видите, Любовь Сергеевна, я не болтун. Но, может, в награду вы будете так любезны и расскажете немного о себе? Хотелось бы знать кое-что о будущей кинозвезде. С уважением Д. Н.
Л ю б а. Так и быть. Мои дела не то чтобы очень поганы, но и не хороши. Надюша — моя дочь четырех лет — часто болеет. Муж, Николай, — художник. После периода влюбленности, когда он писал только меня, слава богу, взялся за ум: оформляет спектакли, делает макеты книг, афиши к выставкам. Да вот беда — заказов маловато. Я сама, как вы изволили заметить, гид неплохой. И моя седовласая начальница понимает это. Но характер у меня, бесспорно, паршивый. Так что — конфликтую. Нет, придушить начальницу я еще не созрела. Так что вам в клиентки пока не гожусь. Но хлопать дверью и уйти в любой момент готова. А куда? При моем характере, как говорит свекровь, с которой я имею наслаждение жить, нигде тихой пристани не найти. С уважением Л. С.