Темная Башня

Мысль эта вывела его из ступора. Чип повернулся и побежал. Но успел сделать разве что три шага вдоль прилавка, когда прогремел выстрел, грохотнул, как раскат грома (магазин, надо отметить, прибавил как в размерах, так и в убранстве в сравнении с 1977 годом, слава Богу, отец всегда настаивал на страховке), и миссис Тассенбаум пронзительно закричала. Три или четыре покупателя, сонно бродившие по проходам между стеллажами, в изумлении повернулись на крик, а кто-то грохнулся в обморок. Чипу хватило времени, чтобы отметить, что это Рода Бимер, старшая дочь одной из двух женщин, которые погибли в Тот День. Тут ему показалось, что время свернулось, и это Рут лежит в проходе с банкой консервированной кукурузы, выкатывающейся из ее разжавшихся пальцев. Он услышал, как пуля прожужжала над его головой, будто сердитая пчела, и остановился как вкопанный, вскинув руки.

— Не стреляйте, мистер! — услышал он тонкий, дребезжащий стариковский голос, свой собственный голос. — Возьмите все, что в кассе, но не убивайте меня!

— Повернись, — приказал мужчина, который в Тот День перевернул мир Чипа вверх тормашками, мужчины, из-за которого он едва не погиб (пролежал в больнице в Бриджтоне две недели, клянусь Иисусом), а теперь вот появился, как старое чудище из стенного шкафа какого-то мальчика. — Остальным лечь на пол, а ты повернись, магазинщик. Повернись и посмотри на меня. Посмотри на меня очень хорошо.

3

Магазинщика качало из стороны в сторону, и на мгновение Роланд подумал, что он не повернется, а лишится чувств. Но, возможно, инстинкт выживания подсказал Чипу: вероятность того, что его убьют, возрастет, если он потеряет сознание, так что он сумел удержаться на ногах и повернулся лицом к стрелку. Его одежда практически не отличалась от той, которую он носил при первой встрече с Роландом, а черный галстук и мясницкий фартук, повязанный высоко над талией, возможно, были теми самыми. Линия волос еще больше отступила ото лба, и сами волосы полностью поседели, тогда как двадцать два года назад только начали серебриться. Роланд помнил, как кровь лилась из раны на левом виске (по разумению Роланда, попала в беднягу пуля Андолини). Но магазинщику повезло: пуля прошла по касательной. И теперь на этом месте остался серый шрам. Роланд обратил внимание, что магазинщик зачесывал волосы так, чтобы выставить шрам напоказ, а не скрыть его. В тот день то ли ему сопутствовало дурацкое счастье, то ли его спасла ка. Роланд полагал, что без вмешательства ка не обошлось.

Судя по страху, который застлал магазинщику глаза при виде незваного гостя, он сам придерживался того же мнения.

— У тебя есть картомобиль, грузомобиль или так-си? — спросил Роланд, нацелив револьвер на живот магазинщика.

Джейк выступил из-за Роланда.

— На чем вы ездите? — спросил он бледного как полотно Чипа. — Вот что его интересует.

— На пикапе, — выдавил из себя Чип. — «Интернэшнл харвестер».[132] Он на стоянке. — И так быстро сунул руку под фартук, что Роланд едва не нажал на спусковой крючок. Но Чип, слава Богу, этого не заметил. Все остальные покупатели лежали на полу, в том числе и женщина, которая чуть раньше стояла у прилавка. До ноздрей Роланда долетал запах мяса, которое она покупала, и его желудок негодующе урчал. Роланд устал, проголодался, горевал об Эдди, приходилось многое держать в голове, слишком многое. И голова с этим просто не справлялась. Джейк сказал бы, что ему нужно «взять таймаут», но в обозримом будущем он такой возможности не видел.

Магазинщик тем временем вытащил из-под фартука ключи. Рука его тряслась, ключи соответственно позвякивали. Скатывающееся к западному горизонту солнце освещало их сквозь окна-витрины магазина, и отблески били в глаза стрелка. Сначала этот мужчина в белом фартуке, сунул под него руку, не испросив на то разрешения (и отнюдь не медленно), а теперь вот это, достал какие-то блестящие металлические предметы, словно для того, чтобы ослепить противника. Создавалось ощущение, что он просто искал смерти. Но ведь точно так же он вел себя и в тот день, когда они с Эдди попали в засаду, не правда ли? Магазинщик (тогда шевелился он быстрее, и спина у него еще не согнулась колесом) следовал за ним и Эдди, как кот, который постоянно мешается под ногами, не обращая внимания на свистящие вокруг пули (и не обращая внимания на рану головы). В какой-то момент, вспомнил Роланд, он начал говорить о своем сыне, словно человек, который хочет скоротать время, сидя в очереди к цирюльнику, дожидаясь, когда же тот доберется до его волос. Камаи, само собой, а таких зачастую обходит беда. По крайней мере до тех пор, пока ка не устает от их выходок и не вышвыривает из этого мира.

— Возьмите пикап, возьмите и уезжайте, — говорил ему магазинщик. — Он — ваш! Я отдаю его вам! Действительно!