Читаем Темная Башня. Путеводитель полностью

Настоящий колдун сидит позади них: Рэндалл Флегг, которого Роланд знает, как Мартена, предателя при дворе его отца. Мартен напоминает Роланду, что они встречались в последние дни Гилеада, когда его первый ка-тет готовился идти на запад, на поиски Темной Башни. «Я знаю, вы видели меня, ты видел меня, но сомневаюсь, что до сегодняшнего дня ты знал о том, что и я видел тебя».

Как Люцифер, искушающий Христа, Флегг обещает Роланду и другим легкую жизнь, если они «откажутся от этой глупой и безнадежной затеи — поиска Башни». От мужчины, женщины, ребенка и ушастика-путаника он получает один и тот же ответ: «Нет».

Револьверы Срединного мира бессильны против Флегга, но Роланд выхватывает пистолет отца Джейка. Изуродованная рука подводит Роланда, пистолет цепляется мушкой за пряжку ремня, и этой доли мгновения хватает, чтобы Флегг успел исчезнуть, оставив после себя розовый хрустальный шар. Флегг, несомненно, был захвачен врасплох, и, если бы не заминка Роланда, колдун погиб бы на троне… так он, во всяком случае, потом заявлял.

Победа в Изумрудном дворце возвращает их на Тропу Луча. Голос ка говорит Роланду, что он не может идти дальше, не рассказав последний эпизод своей истории. И для Роланда единственный способ показать своим друзьям истину — взять их в магический кристалл. Все вокруг них окрашивается в розовый цвет. Когда они путешествовали с помощью Черного Тринадцатого, их окружали черные облака. Как и в ее последующих тодэшных путешествиях, у Сюзанны вновь появляются ноги.

«Я потерял мою единственную любовь в самом начале пути к Темной Башне. А теперь всмотритесь в этот шар и вы увидите, что я потерял потом. Смотрите внимательно».

После возвращения из Меджиса шар показал Роланду заговор против отца. Агенты Фарсона переправили в Гилеад отравленный кинжал, который в конце концов должен попасть в руки убийцы, его матери. Ядом лезвие кинжала покрыли в Гарлане, том самом месте, где Флегг раздобыл яд, который использовал против короля Роланда из Дилейна. Роланд незамедлительно доложил об увиденном отцу, но решил дать шанс матери порвать с Мартеном, образумиться и вернуться на сторону мужа. «Однажды он спас ее от себя, он все скажет ей, но не может сделать это вновь».

В ужасе Эдди, Джейк и Сюзанна наблюдают за юным Роландом и своими глазами видят то, о чем не в силах рассказать им стрелок.

Мать Роланда крадет «грейпфрут», чтобы отдать его Мартену в качестве хоть какой-то компенсации: убить-то Стивена ей не удалось. В покоях Габриэль Дискейн ка-тет видит то, что недоступно глазам Роланда: пару туфель, выглядывающих из-под портьеры у окна. Из тени появляется фигура, которая держит в руках что-то, напоминающее змею. Ка-тет уверен, что это Риа с Кооса, с полуразложившимся телом давно убитой змеи, Эрмота. Она пришла, чтобы украсть розовый хрустальный шар и наказать тем самым мальчишку, который причинил ей столько неприятностей.

Роланд видит ее отражение в шаре. Он поворачивается и стреляет в фигуру, которая тут же превращается в его мать. В руках она держит пояс, который сделала для него.[127] Это сценарий греческой трагедии: Роланд убивает мать из револьверов отца.

Риа является ка-тету в розовом шаре, сначала как Злобная Колдунья-с-Востока, требующая, чтобы они отказались от поисков Башни. Как хорошая обманщица она искушает их правдой, убеждает спросить у Роланда, что случилось с Катбертом, Аленом и Джейми. «У него не было друга, которого он бы не убил, не было женщины, прах которой не разнесло бы ветром!»

Розовый хрустальный шар, единственная реальная вещь в этом групповом видении, самоуничтожается, возвращая их в Срединный мир. Роланд говорит им, что потом еще один раз видел Риа. В подробности не вдается, но дает понять, что при этой встрече убил ее.

Время опять сдвинулось, но они не могут сказать насколько. Во время видения они переместились и в пространстве: от Изумрудного дворца их отделяют как минимум тридцать миль. По движению облаков они понимают, что вновь вернулись на тропу, ведущую к Башне.

В заплечных мешках они находят еду и питье, оставленную ка или Флеггом (а может, как утверждает Эдди, «Эльфами „Киблера“»). Находят они и записку от Флегга: «В следующий раз я не уйду. Отступитесь от Башни». И ниже — рисунок: грозовое облако и вылетающая из него молния, символ Тандерклепа.

Роланд предлагает остальным обдумать предложение Флегга, поскольку у него репутация человека, который ведет своих друзей на смерть. «Я понимаю, что это, возможно, мой последний шанс полюбить… Впервые с того момента, как я повернулся в темной спальне и убил мою мать, я осознал, что есть кое-что поважнее Башни».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Марк Твен
Марк Твен

Литературное наследие Марка Твена вошло в сокровищницу мировой культуры, став достоянием трудового человечества.Великие демократические традиции в каждой национальной литературе живой нитью связывают прошлое с настоящим, освящают давностью благородную борьбу передовой литературы за мир, свободу и счастье человечества.За пятидесятилетний период своей литературной деятельности Марк Твен — сатирик и юморист — создал изумительную по глубине, широте и динамичности картину жизни народа.Несмотря на препоны, которые чинил ему правящий класс США, борясь и страдая, преодолевая собственные заблуждения, Марк Твен при жизни мужественно выполнял долг писателя-гражданина и защищал правду в произведениях, опубликованных после его смерти. Все лучшее, что создано Марком Твеном, отражает надежды, страдания и протест широких народных масс его родины. Эта связь Твена-художника с борющимся народом определила сильные стороны творчества писателя, сделала его одним из виднейших представителей критического реализма.Источник: http://s-clemens.ru/ — «Марк Твен».

Мария Нестеровна Боброва , Мария Несторовна Боброва

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
Семиотика, Поэтика (Избранные работы)
Семиотика, Поэтика (Избранные работы)

В сборник избранных работ известного французского литературоведа и семиолога Р.Барта вошли статьи и эссе, отражающие разные периоды его научной деятельности. Исследования Р.Барта - главы французской "новой критики", разрабатывавшего наряду с Кл.Леви-Строссом, Ж.Лаканом, М.Фуко и др. структуралистскую методологию в гуманитарных науках, посвящены проблемам семиотики культуры и литературы. Среди культурологических работ Р.Барта читатель найдет впервые публикуемые в русском переводе "Мифологии", "Смерть автора", "Удовольствие от текста", "Война языков", "О Расине" и др.  Книга предназначена для семиологов, литературоведов, лингвистов, философов, историков, искусствоведов, а также всех интересующихся проблемами теории культуры.

Ролан Барт

Культурология / Литературоведение / Философия / Образование и наука