Темная лошадка

Лицо Светланы пошло красными пятнами, ресницы моргали от близких слез, Ренаты пыталась ее отвлечь, но бесполезно. Няня так растревожилась, что начала заикаться:

— Я же… я же… гулять теперь забоюсь…

Не думаю, что существовал на белом свете хоть один человек, ни разу не совершивший ошибки или глупости. Ошибаются все. И чем активнее жизнь, тем больше допущенных промахов. Один раз моя самоуверенность едва не стоила жизни мне и Туполеву, на этот раз цена ошибки возросла многократно, но бог свят, все произошло от чистого сердца. На какой-то момент взвинченность няни показалась мне подозрительной, но буквально тут же я устыдилась подобных мыслей и, неожиданно для себя, забыв о просьбе Кутепова, ляпнула:

— Не беспокойся, Света. Несколько дней посидишь с Мишей дома, а потом вас перевезут в Калининград.

— Куда?! — один голос воскликнули обе девушки.

Тут бы мне и прикусить язык. Но то ли после всего пережитого на голову ослабла, толи извечная женская болтливость обуяла…

— Михаил Петрович завтра вечером вылетает в Калининград. У него там какие-то дела в порту. И есть приятель из бывших сослуживцев отца. С ним дядя Миша хочет договориться о том, что бы вас обеспечили всем необходимым — врачами, хорошим жильем…

— Нормально получается, — перебив, нараспев протянула Рената. — Ты здесь без году неделя, а уже все знаешь лучше остальных. Почему он нам ничего не сказал?!

— Да! — воскликнула няня. — Я ведь тоже не почтовый перевод, мне подготовиться надо!

— Чего вы всполошились? — удивилась я. И только тогда поняла, как здорово подпакостила Кутепову. Он еще сам не был уверен, что больного сына смогут обеспечить всем необходимым, ехал, так сказать на разведку, а бестолковая Софья уже все разболтала. — Так будет лучше для всех, дяде Мише одну Ренату охранять придется…

Не слушая меня, Рената вскочила и бросилась вон из комнаты. Светлана сосредоточенно собирала кубики и старательно не смотрела в мою сторону.

«А пошло оно все к черту! — расстроено подумала я. — Вас же хотела успокоить. Вот так всегда, хочешь, как лучше, а получаешь…».

Проходя по гостиной в свою комнату, я видела, как Рената, уперев одну руку в бок и выставив колено, стояла рядом с шахматистами и выговаривала отцу:

— А меня ты тоже собираешься куда-то спрятать?! Может быть, я чего-то не знаю о твоих планах?! Что ты для меня приготовил?! Караганду? Мадрид? Или деревню возле озера Байкал?!

Тихой, шкодливой мышью я проскользнула в свою комнату, закрыла дверь на ключ и пожалела, что нельзя навесить с обратной стороны табличку «Прошу не беспокоить». Кажется, у меня поднималась температура, надо было сходить за градусником и аспирином, но натыкаться на кого-то из Кутеповых не хотелось совершенно. На сегодняшний день с меня достаточно впечатлений. В сумке завалялась таблетка снотворного, я проглотила ее, улеглась в постель и попросила мозг скорее отключиться. Желательно без призраков в зеленой мути и прочих сновидений.

На грани сна я услышала, как кто-то тихо постучал в дверь, подергал ручку, но не получив ответа, ушел. Я оставила ключ в замочной скважине.

Все утро воскресенья я провела, разложив на полу своей комнаты топографическую карту окрестностей города. Сидела долго. С закрытыми глазами, с открытыми, сидела и вспоминала толчки, повороты и ухабы. Пыталась представить кошмарную гонку в железном кузове и угадать время. Но получалось плохо. Достаточно перепутать один поворот, и я уведу следствие в другую сторону.

Откуда меня везли? На плане были обозначены частные гаражи и заводские постройки, сарай, судя по размерам, не мог оказаться в гаражном кооперативе, но полной уверенности не было. Вдруг, сослепу я ошиблась в размерах? Испуганный человек склонен к преувеличениям…

Поняв бессмысленность усилий, я набрала на сотовом номер Андрея и, после приветствий и расспросов о самочувствии, задала вопрос:

— Ты работаешь вместе со следствием?

— Да, — ответил детектив.

— Передай, пожалуйста, Сергею Андреевичу, что я ничем не могу помочь с маршрутом. Я очень старалась, но не могу с точностью сказать, даже сколько раз перевернулась, выпадая из кузова. Перепутаю направление и все — ложный след.

— Я понимаю, — сказал Андрей. — Боишься всех запутать.

— Прости, я старалась, но, увы…

Через несколько минут после разговора с Андреем, — я только успела карту сложить и собраться на террасу голову проветрить, — мой сотовый разразился нервной, требовательной дрожью. Это была мама. И как часто бывает, с упреками, кои трудно перебить: