Темная лошадка

Реакции никакой. Ни улыбки, ни яростного вопля. Я ее не знаю, она меня тоже. Дежурная вызвала по телефону Лэндри, а меня попросила присесть и подождать. Но я осталась стоять, скрестив руки на груди, еле дыша, не спуская глаз с выхода на лестницу. Прошел, наверно, целый час, прежде чем тяжелая серая дверь открылась.

– Мисс Эстес?

В качестве приглашения Лэндри придержал передо мной дверь.

Он был крепко сбитый, атлетически сложенный, лет сорока с небольшим, весь какой-то страшно аккуратный. В четыре часа дня рубашка его еще топорщилась от крахмала. Черные с сильной проседью волосы острижены по-военному коротко. Взгляд как у орла: пристальный и чуть презрительный. Хотя, возможно, последнее – лишь мой параноидальный домысел.

Из семнадцати следователей отдела краж и убийств я знала нескольких, самых загруженных, но с Лэндри знакома не была. Спецы по наркотикам обычно держатся – или их держат – обособленно, и с остальными следователями они пересекаются только при выезде на трупы.

Не разговаривая, мы поднялись по лестнице на второй этаж. За стеклом в общей приемной отдела краж и убийств не было ни души. Лэндри сам открыл дверь магнитной карточкой.

В просторном, пустоватом кабинете стояло несколько стальных столов; из присутствующих – ни одного знакомого лица. Обращенные на меня глаза были безразличными, цепкими и холодными. Глаза полицейских. У всех у них взгляд одинаковый – независимо от места работы и служебного положения. Взгляд человека, который никому не доверяет и всех подозревает. Что они подумали, я не знала. Отметила лишь, что некоторые взгляды задержались на мне слишком долго.

Лэндри указал мне на стул рядом со своим столом, и я села. Он тоже сел, разгладил ладонью галстук, включил компьютер и водрузил на нос очки.

– Я – следователь Лэндри, – быстро стуча по клавишам, сказал он. – Как я понимаю, вы пришли заявить об исчезновении человека?

– Об ее исчезновении уже заявлено. Эрин Сибрайт. Два дня назад с вами беседовала сестра пропавшей, Молли Сибрайт. Она сказала мне, что вы были с ней грубы, высокомерны и ничем не помогли.

Еще одна глава из книги Елены Эстес «Как заводить дружбу и оказывать влияние на людей».

Лэндри снял очки и снова окинул меня профессионально-цепким взглядом.

– Та девочка? Но ей всего двенадцать лет.

– Это как-то влияет на тот факт, что ее сестра пропала?

– Мы не принимаем заявлений от детей. Я говорил по телефону с ее матерью. Она ни о чем заявлять не хотела. И сказала, что ее дочь не пропала.

– А может, она ее убила, – предположила я. – И вы не будете искать ее, потому что убийца не хочет писать заявление?

Лэндри сдвинул брови.

– У вас есть основания думать, что ее убила мать?

– Нет. Я вообще так не думаю. Но ведь вы же не были в этом уверены, а девочку прогнали.

– И вы пришли выяснять со мной отношения? Вы что, не в себе? Вам-то какое дело до этих людей? Они ваши родственники?

– Нет. Просто Молли – мой друг.

– Ей двенадцать лет!

– Она попросила меня о помощи. Я, к вашему сведению, верю, что у нее есть основания считать, будто ее сестра пропала.

– А это почему?

– Потому что ее сестра пропала. С воскресенья она не дает о себе знать.

Я поведала Лэндри сагу о Доне Джейде и смерти Звездного. Лэндри явно на меня злился. Воздух вокруг него прямо-таки гудел от раздражения. Ему не нравилось, что я делала за него его работу, пусть даже, по его мнению, никакой работы ему делать было не надо. Полицейские свято блюдут свою территорию.

– Вы полагаете, что девушку убили из-за дохлой лошади? – произнес он таким тоном, будто большей нелепицы в жизни не слыхивал.

– Людей убивают из-за пары ботинок, – возразила я. – Из-за того, что повернули не на ту улицу. Кстати, этот дохлый конь стоит четверть миллиона страховых. Лично мне нетрудно поверить, чтобы кто-то ради такой суммы решился прибегнуть к насилию, а вам?

Лэндри нахмурился.

– Тренер говорит, что девушка уволилась и переехала в Окалу.

– Тренер, который, вероятно, и распорядился убить коня, а с покупки следующего получит хороший барыш.

– А вы знаете, что она не уезжала в Окалу? – спросил Лэндри.

– Нет. Но мы этого так и не узнаем, если не искать. Вы могли бы связаться с Окалой, позвонить дежурному по городу, или комиссару полиции, или кто там у них есть.

– И что я им скажу? Что эта девушка, возможно, переехала туда и устроилась на работу? Ей восемнадцать лет. Она имеет право делать все, что ей приспичит.

– Вышлите им номера ее автомобиля.

– Зачем? Он в угоне?

Я встала. Злоба во мне клокотала посильнее, чем в нем, и я была рада, что по моему лицу он этого не поймет.

– Ладно, Лэндри. Я вижу, вам плевать, что девушка пропала, да и умри она, вы не почесались бы. И махинации с сотнями тысяч долларов вас тоже не колышут. Непонятно только, чего ради тогда я плачу налоги.

– Обман страховой компании не считается обманом, покуда сама страховая компания этого не признает. А девушка не считается пропавшей, если ей восемнадцать лет, она по своей воле поменяла место жительства, и ее родные не заявляют об ее исчезновении.