Темная ложь

Скарлет собрала волосы в низкий хвост и надела еще одну футболку Гидеона и его спортивные штаны, завернув и завязав подол первой и штанины вторых, чтобы одежда лучше сидела на ее более изящной фигуре. В некоторых местах из-под одежды что-то весьма красноречиво выпирало. Все выглядело так, будто Скарлет украла… четыре экспоната из его «коллекции» вооружения. Правда, самому Гидеону было на это наплевать. Он хотел подойти к ней, схватить ее и напомнить о том, как хорошо им было вместе. Но он был ослаблен, его терзала боль, поэтому в какой-то момент его колени подломились и он упал на пол.

Издав возглас, в котором слышалась обеспокоенность, Скарлет сделала несколько шагов в сторону Гидеона, но, уже подойдя к нему почти вплотную, остановилась и сделала шаг назад.

— Гидеон, пожалуйста, пойми, — начала она холодно, и Гидеон подумал, что это гораздо хуже, чем ее недавнее пустое выражение лица. — Я должна так поступить. С тобой мне… больно. Я тебе слишком многим обязана. Понимаю, что во всем виновата только я, но это ничего не меняет.

Все существо Гидеона требовало, чтобы он сказал Скарлет, что она ему ничем не обязана. Но он не мог сделать этого. Что бы он ни сказал — правду или ложь, она поймет, что он имел в виду. Но Нема слишком легко на нее повлияла. Хотя, конечно, это не значило, что он не должен рисковать ради Скарлет. Эта женщина была достойна любого риска. В то же время Гидеон хотел, чтобы она была счастлива, даже если ради этого ему придется отказаться от нее, ведь она не верила, что способна обрести счастье рядом с ним, наоборот, судя по ее словам, близость к нему причиняла ей боль. Мысль о том, что Скарлет может быть больно, ужаснула Гидеона, знавшего, что она и так слишком много всего перенесла.

— Кроме того, — холодно и отстраненно продолжила Скарлет. Она нахмурилась и положила руку на затылок, как будто у нее заболела голова. «Или, — подумал Гидеон, — как я и подозревал, ее демон так же расстроен и столь же громко протестует, как и мой». — Как тебе уже говорила, я сделаю все возможное, чтобы очистить свою память. Если мне придется ворваться в Тартар и похитить олимпийского бога Памяти, я сделаю это. Добившись желаемого, я не буду помнить тебя. Так что нам не следует начинать отношения, у которых заведомо нет будущего.

«Нет, нет, нет!» — беззвучно закричали и Гидеон, и его демон. Однако воин, собрав все силы, все же поднял руку и махнул ею, указывая женщине на дверь.

— Тогда оставайся, — произнес он.

«Если ей нужно уйти, чтобы обрести счастье, пусть будет так, — подумал мужчина. — Но как только я приду в себя, а крепость окажется вне опасности, отправлюсь в путь и найду ее и как-нибудь докажу, что тоже могу сделать ее счастливой. Но память себе она не сотрет. Никогда».

— Прощай, Гидеон, — сказала Скарлет, а затем, замешкавшись лишь на мгновение, вышла из комнаты и стала удаляться от него.

«Нет! — закричал демон. — Мое! Вернись!» Эти слова стали последним, что слышал Гидеон, прежде чем погрузиться во тьму.

Глава 20

Когда припанкованная девица, очевидно видевшая ужасный и кровавый ночной кошмар, ударила по поверхности старого матраса, его пружины заскрипели. «Надо будет потом поблагодарить женщину Гидеона, — подумал Страйдер. — Если, конечно, это сделала она». При этом воину совершенно не было стыдно из-за того, что он не испытывает ни малейшего сострадания к своей пленнице.

Пока полученный им подарок спал, Страйдер пристально рассматривал ее. Он изучил ее тело и всю ее одежду в поисках тайников. Оружие можно хранить где угодно. Кто-то мог бы сказать, что у него нет моральных принципов, и он согласился бы с этим. У него их и не было, по крайней мере, когда речь шла об этой девице. Теперь он знал, кто она, и понимал, что она не заслуживает его снисходительности. Все, что она заслужила, — это лезвие его ножа.

На узкой кровати мотеля, запертая в номере вместе со Страйдером, лежала Хеди, женщина, из-за которой погиб Баден, воин, одержимый демоном Неверия. «Она помогла убить моего лучшего друга!» — сокрушался воин.

Правда, Баден лишился головы несколько тысячелетий назад, а на кровати сейчас лежала человеческая женщина. «Или мне так прежде казалось, — думал Страйдер. — Вот ведь она, такая же молодая, как и тогда, а значит, обрела бессмертие. Ведь так?» Он не знал, как ей это удалось, но пообещал себе, что обязательно выяснит, а заодно вытрясет из стервы ответы на множество вопросов.