Темная ложь

Произнеся эти слова, воины вышли из комнаты. Один из них, правда, задержался в коридоре, пытаясь приладить дверь на место. Когда это ему не удалось, то ли Кейн, то ли Люсьен приставил дверное полотно к проему так, чтобы оно закрывало от посторонних глаз большую часть спальни и позволяло видеть только узкую и длинную полоску света.

«Наконец-то мы одни», — подумал Гидеон и обратился к Скарлет:

— Не оставайся здесь со мной. — Он снова ощутил прилив ненависти к своему демону. Больше всего на свете воин хотел, чтобы Скарлет осталась с ним, и готов был умолять ее сделать это, но умолять как полагается, правильно. В то же время он не мог позволить своему телу ослабеть, ведь друзьям он был нужен на пике своей формы. — Я не хочу быть с тобой. Мы не справимся с этим, я уверен.

— Почему ты хочешь быть со мной? — спросила Скарлет, успев вывернуться из его объятий, встать и уставиться на него блестящими темно-карими глазами.

«Боги, — подумал Гидеон, — как прекрасно ее обнаженное тело». Ее кожа оставалась розовой, и от нее веяло жаром; в комнате было прохладно, и ее соски тотчас же затвердели. Она скрестила свои длинные ноги, а на плоском животе виднелся прекрасно очерченный пупок.

— Почему хочешь попытаться?

«Пусть уйдет», — взмолился Ложь, умоляя своего носителя уговорить гостью остаться.

«Я над этим работаю, — ответил Гидеон. — Но с чего вдруг тебе до этого есть дело?»

«Не мое», — отозвался демон.

«Это точно», — парировал воин, поступив со своим демоном так же, как Скарлет — с ним самим. Несмотря на то что демон лгал, Гидеон ответил так, будто дух говорил правду. «Она моя», — подумал он, и это, по его мнению, не обсуждалось. Вслух Гидеон произнес:

— Ты не обещала матери, что помешаешь мне помочь Кроносу. Ты не должна…

Скарлет засмеялась, но в ее смехе не было ни капли радости — одна только горечь, и Гидеон был вынужден замолчать.

— Представляешь? Я соврала матери, дорогой мой. К тому же у нас с тобой нет общего прошлого, — заявила она, не дав мужчине продолжить начатую им фразу. — Да, нас влечет друг к другу, но это пройдет. Сейчас я для тебя новая яркая игрушка, доставшаяся вам с приятелями, и это, очевидно, тебя очень обрадовало. Но гораздо важнее то, что цели у нас совершенно разные. Я убью мать и тетку, даже если на это уйдет целая вечность. А ты будешь защищать своих друзей.

«Новая яркая игрушка, — возмутился про себя Гидеон. — Да пошло все к черту!» Он вскочил, отбросив одеяло. Его возбужденное естество нацелилось на Скарлет, и, заметив это, она отступила, но он не стал прикрывать наготу. «Нужно, чтобы она увидела, что новая яркая игрушка сделала со мной», — решил мужчина.

«Не хватай ее», — приказал Ложь.

«Схватить ее? — ответил ему Гидеон. — Да она мне руку оторвет. Нет, мы будем действовать хитрее».

— Ты определенно это тщательно и рационально обдумала, Скар, — произнес он вслух. — Если нарушишь обещание, будешь жить долго и счастливо. — Гидеон знал одно: нарушенная клятва губительна для бессмертных. За подобное преступление в темницу попали многие олимпийцы. Значит, Скарлет придется довести дело до конца. — Во-вторых, когда ты встретишься со своей теткой, она не наделит тебя новыми воспоминаниями. Она не победит тебя. — Гидеон тоже невесело рассмеялся. Они оба понимали: в этой битве Скарлет потерпит сокрушительное поражение. — Она не посадит тебя на цепь, которую сама для тебя придумает.

— Теперь я знаю, на что она способна, и смогу защититься от нее.

«Неужели?» — подумал Гидеон.

— Не можешь вспомнить, что произошло сегодня?

Женщина расправила плечи и вскинула подбородок, а затем выпалила:

— Говорю же. Теперь я к этому готова.

— Это существенно поможет делу, — заявил Гидеон, понимая: что бы ни задумала Скарлет, у нее ничего не выйдет, и удивляясь, как она сама этого не осознает.

— Что ж, — ответила она, — поражение — это шанс, которым я собираюсь воспользоваться.

«А я вот — нет, черт побери», — вскипел воин.

— Не оставайся здесь со мной, — попросил он Скарлет. — И я не помогу тебе победить ее. Ты же знаешь, что вместе мы слабее. То есть… я ведь ничего не сделал, чтобы помочь тебе прийти в себя прошлой ночью, так?

На лице Скарлет промелькнула злость, и, скрестив руки на груди, она поинтересовалась:

— И сколько, по-твоему, я должна здесь пробыть?

Гидеон не смог ответить на этот вопрос, потому что не знал, сколько времени понадобится на защиту крепости и всех, кто оставался в ней, не имел ни малейшего представления о том, когда вернется Аман.

— Так я и думала, — заявила Скарлет и повернулась к нему спиной.

Увидев изящный изгиб ее спины, Гидеон вспотел; он никак не мог отвести взгляд от покрывавших ее татуировок. Гидеон думал, что ему не довелось лизать их, уделить им внимание, которое они заслужили. «Когда-нибудь, — подумал он, — когда-нибудь я целую ночь посвящу ее спине. Конечно, если она позволит…»

— Ты захочешь держать меня здесь постоянно, а я не могу этого допустить. Я ухожу, — заявила она.