Темная ложь

Эта догадка объясняла очень многое — то, что Ложь хотел, чтобы Скарлет осталась, но сама она его не волновала; то, что демон был готов сделать с Гидеоном нечто ужасное, например сказать правду, лишь бы Скарлет осталась; то, как он реагировал на Рею, когда та превратилась в Скарлет, — демон видел оболочку и думал, что демон Ночных Кошмаров сидит внутри ее. «Возможно, Зевс знал об этой связи, — думал Гидеон, — и о страсти Скарлет ко мне. Может, он дал мне демона Лжи в качестве… подарка».

«А ты раздумывал над тем, как убить его, — напомнил себе воин. — В то время как должен от всей души благодарить. Но лучше я вместо этого поцелую Скарлет. Где она, черт возьми? Что делает? Набросится ли на меня, чтобы перерезать глотку, как только увидит? Ведь она, наверное, думает, будто я кручу роман с ее стервозной матерью. Или будет теперь вечно избегать меня?» В то же время Гидеон понимал, что Скарлет не сможет сделать этого, даже если очень захочет. Она разыскивала Нему, след которой рано или поздно приведет ее в замок, а значит, они обязательно встретятся снова. Воину оставалось только убедиться в том, что он готов к этой встрече, и надеяться, что Скарлет не убьет его во сне и не отрубит ему голову до того, как он сумеет все ей объяснить, надеяться, что она вообще захочет выслушать его объяс нение.

— Кстати, о потере памяти, — вернула Гидеона к реальности богиня, — забавно, что вы со Скарлет снова встретились.

Гидеон удивленно поднял бровь и посмотрел на Нему.

— Не… опять? — Первое слово он произнес шепотом, а второе — в полный голос.

— Наверное, ты не помнишь, — заговорила Нема, и на мгновение на ее губах появилась улыбка, — но однажды ты искал ее. Маленький мальчик, которого ты когда-то видел, был на самом деле девочкой. К тому времени она уже успела вырасти, и тебе определенно понравилось увиденное.

В груди Гидеона загорелся огонь, быстро перенесшийся на конечности. Сначала он не знал, что происходит, а потом понял, что это Ложь носится по его телу. Демон был настолько возбужден, что воин пришел в смятение. «Почему?» — спрашивал он себя.

— Ты помнишь? — спросила Нема.

Воин помнил маленького мальчика и теперь знал, что это была Скарлет, но понятия не имел о том, что когда-либо прежде сталкивался с ней, когда она повзрослела.

«Может, и в моей памяти покопались?»

— В любом случае, — продолжила женщина, — по какой-то неизвестной причине ты так и не вернулся. Ты оставил ее там. — Она снова неискренне улыбнулась и добавила: — Какая жалость.

Гидеон вскочил, тяжело дыша из-за внезапно охватившего его приступа ярости, открывая и закрывая зажигалку. «Значит, она и правда покопалась в моей голове», — решил он.

— Хочешь об этом вспомнить? Дай мне руку, и все. Я смогу попасть в твою голову, несмотря на ошейник.

— Однажды… — рявкнул воин, хватаясь на решетку и тряся ее, из-за чего зажигалка стучала о металл.

— Да? — спросила богиня, решившая, что Гидеон не сможет причинить ей вреда. Она села, не отводя от него глаз. — Однажды? Что ты сделаешь?

— Я… Я… — попытался ответить Гидеон, но никак не мог придумать для нее достаточно жесткую кару.

— Ты меня убьешь? Будешь пытать? Что ты можешь сделать, чтобы причинить мне вред? Скажешь, что я уродина, что у меня нет сил? Давай. А я, в свою очередь, накажу за это Скарлет. Мы оба знаем, что она за мной вернется. Я заставлю ее возненавидеть тебя и убить, заставлю спать сегодня с одним мужчиной, а завтра — с другим, сделаю так, чтобы она убила себя. Так что ничего…

Внезапно раздался громкий рев, который никак не утихал. Пока Нема говорила, Ложь, этот заключенный в клетку хищник, полный ненависти, рыскал по всему телу Гидеона. Но когда она упомянула о смерти Скарлет, он вырвался. Еще до того, как Гидеон понял, что происходит, демон, костлявое воплощение зла, покрытое чешуей, с рогами, вырвался из его тела.

Нема в ужасе завизжала, а демон набросился на нее и через несколько мгновений залез в ее тело. Она дернулась, сгорбилась и заскулила. Очень скоро по ее лицу потекли слезы.

— Я такая уродливая, — причитала она, — такая слабая. Я не достойна того, чтобы жить. О, боги, я такая никчемная.

Если только что, произнося эти слова, она насмехалась над Гидеоном и не верила в их правдивость, то теперь, когда демон стал убеждать ее в реальности лжи, она поверила в них, и эта вера стала разрывать ее изнутри.

Воину оставалось только наблюдать за происходящим. Его собственная ярость утихала, уступая место крайнему удивлению и восхищению. Ложь действительно ушел от него, а теперь рыщет по голове Немы, заставляя ее поверить в правдивость вранья о ее красоте и силе. Гидеон понятия не имел, как это удалось демону, и не знал, почему тот не делал этого никогда раньше. Не менее удивительным для воина оказалось то, что демон остался вменяемым, а сам он — живым.

Через несколько минут Нема, содрогаясь всем телом, рыдала, лежа на раскладушке, а демон вернулся к Гидеону и с урчанием, в котором слышалось нечто большее, чем простое удовлетворение, поудобнее устроился в его голове.

«Как ты сделал это?» — спросил изумленный Гидеон.