Темная ложь

Намека на то, что Торину пора проваливать и не надоедать хорошим людям, Торин, естественно, не понял. Вместо этого он поднял обе руки вверх, изображая само воплощение непорочности.

— Вчера, — стал объяснять он, — я призвал Кроноса и показал ему видеозапись попытки Мнемозины убить Скарлет. Он чуть не обмочился, когда услышал, как богиня заявила, будто он приказал ей сделать это; сказал, что ему совершенно не нужно давать кому-то подобные задания и в случае необходимости он вполне мог бы позаботиться о Скарлет самостоятельно. Наверное, он именно поэтому помог тебе, Гидеон.

Кронос пытался убить Скарлет на протяжении всей ее жизни. «Почему же теперь он передумал? — спрашивала она себя. — И даже принялся доказывать несправедливость слов Мнемозины?»

— Крон хочет оставить ее в живых? — гневно выкрикнул Гидеон.

Для того чтобы осознать смысл его слов, Скарлет потребовалось несколько мгновений, а когда это ей наконец удалось, она пристально посмотрела на Торина. «Н еужели Кронос хочет покончить со мной?» — читалось в ее взгляде.

— Он ничего про это не говорил, — ответил Торин. — Но в любом случае я должен…

— Не нужно, — прервал его новый голос. — Я уже здесь.

Одетый в такое же девственно-белое одеяние как всегда, Верховный бог внезапно появился рядом с Торином. Его темные, без малейшего признака седины волосы были собраны в хвост. Его кожа была гладкой, а глаза ярко блестели. Еще никогда Кронос не выглядел таким молодым.

Гидеон вскочил, выхватив возвращенный Скарлет под подушку кинжал. От резкого движения матрас сначала прогнулся, а потом вернул себе первоначальную форму, от неожиданности лежавшая на нем Скарлет съежилась, и муж в качестве извинения поцеловал ее обнаженное плечо, не переставая при этом следить за богом.

«У меня голые плечи?» — мысленно удивилась Скарлет, а затем опустила взгляд и поняла, что верхняя часть ее тела полностью обнажена. Она поспешно схватила одеяло и прикрыла им грудь, чувствуя, как при этом ее щеки заливает румянец. Обычно подобные моральные принципы ее не волновали. Большую часть своей жизни она провела в одной камере с мужчинами и просто не могла беспокоиться из-за чего-то подобного. Но теперь она была замужем, избавилась от потребности наказывать Гидеона и знала, что ему неприятно, когда на нее смотрят другие мужчины. Он хотел, чтобы Скарлет всецело принадлежала ему, и ей это нравилось.

— Как уже сказал Торин, я не отдавал Мнемозине приказ убить Скарлет, — сказал бог, и в его голосе слышалось явное недовольство. — Но и сам я пришел сюда не для того, чтобы ее убить.

Прошло несколько мгновений, а затем Гидеон удивленно посмотрел на Скарлет и произнес:

— Он лжет.

«Значит, он говорит правду», — поняла женщина.

— Тогда как моей тетке удалось скрыть от Владык метательные звездочки? — требовательно спросила она. — На ней был рабский ошейник, который, по идее, должен накаляться, если тот, кто его носит, обзаводится оружием. Но он был холодным.

— Ее сестра и моя дражайшая супруга успела навестить ее и заменить ошейник на поддельный. Они вместе спланировали твое убийство, — спокойно ответил Кронос. — И ты, Торин, не мог видеть ее с помощью своих камер. Как и я, Рея умеет обманывать их. Она собиралась убить тебя, сбежать и заставить Гидеона охотиться за собой, чтобы отвлечь его или позволить Мнемозине натравить его на меня и убедить присоединиться к охотникам.

Все это, по мнению Скарлет, доказывало, что ее опасения насчет свадьбы с Гидеоном были небеспочвенны. Если бы Мнемозине удалось убить ее, он стал бы выслеживать богиню. Она повлияла бы на его сознание, и он с готовностью стал бы тем, кого больше всех ненавидел. Возможно, Скарлет следовало бы переживать из-за того, что ее предали собственные родственники, но она не испытывала ничего подобного. Вероятно, она подозревала, что нечто подобное может произойти, и привыкла к мысли об этом. «Так или иначе, — подумала Скарлет, — они должны умереть». Только так она могла остаться с Гидеоном, не подвергая его смертельной опасности, а ей отчаянно хотелось быть с ним.

— Я знаю о твоей сделке с Реей, — сказал Кронос Скарлет. — Ты должна помешать Гидеону выполнить мою просьбу — не позволить ему найти Амана, таким образом не дав мне узнать, что собирается предпринять Мнемозина.

Скарлет плотно сжала губы, решив ничего не отвечать богу. Она не хотела, чтобы у Гидеона были неприятности из-за того, что он не выполнил свою часть сделки.

— Однако, — продолжил Кронос, — это мне больше не нужно. Я уже знаю, что Мнемозина предала меня. — Он посмотрел на Гидеона, и в его взгляде читалось явное удовольствие. — Поэтому я меняю условия нашей с тобой сделки. Я требую, чтобы ты был несчастлив, а ты… — Его взгляд снова устремился на Скарлет, — должна помешать ему в этом.

Женщина почувствовала, как у нее от удивления открывается рот. «Что он сказал? — мысленно спросила она. — Уверена, что поняла его неправильно».

Гидеон захихикал, и звук его голоса показался ей якорем в море неуверенности.

Кронос, явно раздраженный реакцией новоявленных супругов, нахмурился.