Темная ложь

Его нутро сжалось в ожидании бури, а рука инстинктивно потянулась к кинжалу.

— Если под «подарочком» понимается куча мусора, — сухо отозвался Кронос, — то да, с этим поспорить сложно.

Гидеон знал: Верховный бог сказал то, что действительно думал и чувствовал. Демон Лжи принялся с отвращением отплевываться, сам же воин облегченно отнял руку от рукояти кинжала. Очень хорошо, что их с Кроносом мнения совпали.

— Дело как раз не в ней, — продолжил он. — Мне не кажется, что она следит за каждым нашим шагом и, как только мы где-то останавливаемся, подсылает туда убийц.

— Я знаю. Уже давно знал, — признался Кронос, потирая переносицу. — Проклятая баба! От нее вечно одна головная боль…

«Опять правда», — понял Гидеон.

— Как ей помочь? — спросил он, пытаясь узнать, как помешать богине. Ему хотелось услышать правду, обойтись без всех этих дурацких шарад. — Она не успокоится, пока не воскресит нас… То-то Гален расстроится, что между ним и тобой больше никто не стоит.

Взору Даники, возлюбленной Рейеса и по совместительству хранительницы Всевидящего Ока, были доступны не только бездны ада и небесные чертоги, но и будущее, заглянув в которое она однажды увидела, как Гален обезглавливает Кроноса. Собственно, только по этой причине Верховный бог и стал помогать Владыкам. Хотя было еще кое-что, о чем Гидеон узнал совсем недавно. Кронос тоже носил в себе демона — Жадность. В бытность узником Тартара он, подобно Скарлет, оказался в числе тех, кому выпало несчастье приютить «лишних» духов.

Верховный бог ходил взад-вперед перед Гидеоном и напряженно думал. Энергетические волны, колебавшие воздух, стали настолько сильными, что, казалось, еще немного — и он начнет потрескивать.

— После того, что случилось с вашим обожаемым Аэроном, я сделал амулеты, по одному для каждого. Наденешь его — и Рея не сможет следить за тобой.

«Правда, — понял Гидеон. — Восхитительная, спасительная правда!»

— Не давай мне его! — почти закричал он.

«Дай! Дай! Дай! — мысленно повторял воин. — Пожалуйста! Прямо сейчас!»

Кронос продолжал нарезать круги по облаку.

— Штука в том, что тогда никто из богов не сможет следить за тобой.

«И прежде всего, ясное дело, он сам… — понял Гидеон. — Этот ублюдок жить не может без того, чтобы совать нос в чужие дела».

— На кону не только и не столько твоя жизнь, сколько моя собственная, так что… Оно того не стоит! Не давай его сюда! — Сказав это, Гидеон протянул вперед руку ладонью вверх и пошевелил пальцами. Ему не терпелось забрать амулет и вернуться к Скарлет — он вдруг с удивлением осознал, что скучает по ней.

— Значит, так, — сказал царь богов, продолжая двигаться вперед-назад. — Я дам по амулету тебе и твоим друзьям, но вы будете каждый день докладывать мне, кто где был и что делал. Ослушаетесь, и я лично явлюсь в крепость и посрываю с вас амулеты. Вместе с головой. Это ясно?

Гидеон не стал напоминать собеседнику, что, исполни он свою угрозу, демоны обретут свободу и, вероятнее всего, начнут буйствовать, а виновника беспорядков, независимо от того, Верховный бог он или нет, постигнет жесточайшее наказание. Откровенно говоря, когда титаны взяли власть, воинов оставили в живых только поэтому. Кронос мечтал стереть их с лица земли, но побоялся кары. Хоть он и называл себя царем царей, но в мире бессмертных был лишь вторым, уступая могуществом таинственной сущности, спасшей жизнь Аэрону, перед величием и силой которой, по словам Оливии, некогда отступила сама смерть, — Единственному Истинному Богу. Впрочем, быть может, убийство воинов и сойдет Кроносу с рук, а злые духи просто-напросто обретут новых хозяев. Как недавно выяснилось, именно это произошло с демоном их друга Бадена — Неверием. Когда Баден погиб, лишившегося тела демона поместили в одну из охотниц. Гидеон часто задавался вопросом: поднимется ли у него рука на эту охотницу, случись им скрестить клинки? Едва ли, и не потому, что она женщина. Ему доводилось убивать представительниц прекрасного пола, и не раз, — отношение к женщинам как к равным, особенно на войне, было своеобразным кредо воинов, оставшихся в Греции под началом Сабина. Но в этой охотнице живет частичка Бадена… Убив ее, он погубит и своего друга.

— Ложь! Ты меня слушаешь? — выдернул его из размышлений Кронос. — Тебе все ясно?

«Одну минутку… Что?» Гидеон с усилием вынырнул из трясины невеселых мыслей.

— Что? — спросил он.

Лицо царя богов стало пунцовым, и явно не от стыда.

— Я никогда не повторяю дважды! Либо вы будете каждый день передо мной отчитываться, либо не видать вам амулетов, как собственных ушей! Ты меня понял? — рявкнул Кронос, сверкая черными глазами.

«Амулеты… — пронеслось в голове Гидеона. — Ну конечно! Зачем так горячиться?»

— Нет. Я ничего не понял, — ответил он.

Кронос наконец перестал ходить и уставился на воина. Хотя его ноздри по-прежнему устрашающе раздувались, глаза вновь стали золотыми, как в начале беседы.

— Вот и отлично.