Темная ложь

Гидеону не было дела до того, опасна Скарлет или нет. В конце концов, они не чужие друг другу. Может быть. «Но в постель я ее в любом случае уложу, — решил он. — Если это не вернет мне память, то уже ничто не вернет. А вдруг после близости она решит помочь мне и остальным в войне с Галеном и его приспешниками? Это было бы просто прекрасно! Тогда мне не придется возвращать ее в подземелье вопреки данному Кроносу слову. Но ведь для Верховного бога главное — победа, разве нет? Скарлет перебьет врагов, пока они спят, избавив нас от необходимости бросать бомбы, орудовать клинками и палить из пистолетов, и все будут счастливы».

Сценарий, развернувшийся в сознании воина, казался безупречным. «Ну хорошо, одно уязвимое место у него все-таки есть, — вынужден был признаться он, — но столь незначительное, что о нем и упоминать не стоит».

«А говорил, что никогда не врешь себе…» — подумал Гидеон и с силой прикусил язык.

Рот заполнил металлический привкус. «Ну хорошо, хорошо… — продолжил размышлять он. — Это не просто уязвимое место, а настоящая ахиллесова пята, которая делает весь план лишь жалкой грезой». Гидеон знал, что никогда не сможет довериться Скарлет, потому что ее сознание было для него закрытой книгой. И после того, что он ей сделал, она никогда не станет помогать ему. А это означает, что, как бы она ни тянулась к нему, ей предстоит вернуться в подземелье.

— Где ты опять витаешь, Ложь? — вздохнул Кронос. — Я от тебя устал.

Гидеон встрепенулся. Он тоже от себя устал. Мыслей в голове много, а толку от них ноль.

— Мне не надо спросить у тебя еще кое-что, — спохватился он. — Скарлет… в тюрьме ее кто-нибудь… не обижал?

Последнее слово он выдавил с явным усилием.

Глаза царя богов полыхнули мрачным светом, после чего его лицо приняло непроницаемое выражение.

— Разговор окончен. У тебя полно дел. У меня тоже. Так что…

Было понятно, что Кронос не желал говорить о Скарлет. «Черт бы его побрал!» — выругался про себя воин. Хотя душа Гидеона, как и Ложь, отчаянно протестовала, ему пришлось сменить тему. Он должен был узнать еще кое-что, прежде чем его отправят восвояси.

— У меня нет к тебе еще одной просьбы, — быстро проговорил он. — Оливия сказала, что Сиенна не у тебя.

Сиенна, возлюбленная Париса, умерла прямо у него на руках. Вероятно, он до сих пор не оправился от потери… Гидеон всегда узнавал о подобных вещах последним. Ему почему-то никто ничего не рассказывал. Парис ничего не говорил ему о Сиенне. Зато Оливия, которая обожала делиться подробностями своей жизни не меньше, чем обсуждать дела других, в очередном порыве откровенности поведала ему, что Кронос забрал Сиенну на небеса и какое-то время держал ее при себе, а потом, когда демон Ярости вырвался из тела Аэрона, вселил его в девушку. «Как же она, должно быть, сейчас страдает… — думал Гидеон. — До тех пор, пока Сиенна не научится контролировать демона, а это произойдет не скоро, он будет безраздельно распоряжаться ее сознанием и телом, толкая на поступки, которые станут терзать ее память до скончания веков».

— Да, она у меня, — неохотно подтвердил Кронос.

Ложь зашипел, услышав правду.

— Могу я не увидеть ее? — спросил Гидеон.

Парис будет рад получить вести о возлюбленной.

— Нет, не можешь, — отрезал Кронос. — И на сей раз разговор действительно окончен. Ты уже и так слишком злоупотребил моим терпением и гостеприимством.

С этими словами Кронос взмахнул рукой, и в следующее мгновение Гидеон очутился за рулем «кадиллака». За ветровым стеклом простиралась ночная улица, запястье оттягивали наручники. От неожиданности воин дернул руль, и машина, визжа покрышками, вылетела на встречную полосу, по которой, сверкая фарами, несся другой автомобиль. Еще немного, и машины впечатались бы друг в друга. В последнее мгновение Гидеон рванул руль в противоположную сторону, и здоровенный джип, сигналя, благополучно промчался мимо.

— Какого хрена ты творишь? — взвизгнула Скарлет, когда обрела дар речи. — Если ты думаешь, что, вылетев через ветровое стекло, я стану покладистее, то сильно ошибаешься!

Демон в голове Гидеона удовлетворенно выдохнул: «Не мое!»

Гидеон не стал рассказывать Скарлет о том, что с ним произошло. Судя по всему, она очень сильно ненавидела Кроноса, и воин не знал, как она отреагирует на его рассказ. «Интересно, откуда взялась эта ненависть? — спросил себя Гидеон. — Впрочем, сейчас есть более важные вопросы. Как заставить Скарлет надеть амулет?» И тут Гидеона осенило: все женщины обожают получать подарки.

«Хорошая идея. Главное — не пропалиться», — пронеслось у него в голове.

— Скар… — начал он. — Не залезай, пожалуйста, ко мне в карман.

Повисло тяжелое молчание.

— Вот еще, — наконец сухо отрезала она.

— Я не припас для тебя подарок.

В ее темных глазах засветилось любопытство, но она мешкала.

— Если подарком окажется стоячий член, — с подозрением протянула она, — так и знай: когда я засуну его назад (а я обязательно сделаю это), он будет намного короче, чем сейчас.