Темная ложь

Гидеон понял, что у них несколько проблем. Они, конечно, могли дождаться того момента, когда богиня выйдет из комнаты, прокрасться внутрь и оставаться там до ее возвращения. Правда, этот план имел большой минус — спутники должны были попасть в комнату Кроноса до того, как тот поймет, что они сбежали. Верховный бог мог хранить рабские ошейники где-то в другом месте, но Гидеон очень в этом сомневался. «Кронос, скорее всего, хочет, чтобы они всегда были под рукой, — думал он. — Вдруг он решит поработить кого-то еще?»

Вторая проблема заключалась в том, что Скарлет вскоре потребуется сон, из-за чего им придется остаться во дворце по крайней мере еще на двенадцать часов, а это было больше, чем Гидеону хотелось бы.

«Хорошо то, — размышлял он, — что Кронос не сумеет найти нас. Мы можем спрятаться где угодно. Но это не значит, что нам удастся бежать».

— Почему ты снова делаешь это? — внезапно произнесла какая-то женщина, находившаяся в спальне.

Гидеон заметил, что губы Мнемозины не шевелятся. Присмотревшись, он увидел, как из уборной выходит еще одна женщина. «Служанка?» — спросил себя он.

— Атлас ушел, — со скукой в голосе ответила Мнемозина. — И мне был нужен любовник.

Гидеон вспомнил, что титан Атлас был повелителем Силы. Однажды он попытался сбежать из Тартара, и воин помогал выследить и снова заточить его, что оказалось очень непросто, ведь еще никто прежде не сражался столь ожесточенно. «Интересно, куда ушел повелитель Силы?» — спросил себя Гидеон.

— Но Кронос? — произнесла незнакомка, и, когда она подошла к кровати, невольный свидетель этого разго вора увидел, что она поглаживает пальцами поверхность двух черных стилетов. Эта женщина была высокой и стройной, а ее голову обрамляли короткие кудрявые каштановые волосы. На ней было простое голубое платье и ни одного украшения. — Ты была его любовницей на протяжении всего шести дней, а он уже выставил тебя из твоих покоев, предпочтя тебе мужчину.

— Не надо напоминать мне об этом, — произнесла богиня, будто сплюнув.

— Ты узнала, кто этот мужчина? — спросила служанка.

— Нет, но я это выясню.

— А Кронос?

— Экспериментирует с любовником-мужчиной? Кто знает? Я это тоже выясню. И если это действительно так, сотру ублюдка в порошок.

Незнакомка вздохнула.

— Твоя сестра, — произнесла она, — никогда не простит тебя за то, что ты заняла ее место рядом с Кроносом.

Беззаботно засмеявшись, Мнемозина заявила:

— Ох, Лето, ты полная дура. Моя сестра не побеспокоит меня, что бы я ни делала.

Это имя было знакомо Гидеону. Лето была полубогиней, покровительницей Скромности. Будучи одной из помощниц Геры, она родила Зевсу двоих детей, а когда бывшая Верховная богиня узнала об измене мужа, она возненавидела Лето и даже попыталась ее убить. Именно поэтому любовница Зевса была заключена в Тартар вместе с титанами, а позднее, очевидно, помогла Кроносу вернуть трон.

Лето склонилась перед Мнемозиной и надела на ее ноги туфли.

— Но почему ты так уверена в этом? — спросила бывшая богиня.

— У меня есть страховка, — ответила Мнемозина.

— Но…

Нахмурившись и поднявшись на ноги, Мнемозина заявила:

— Ты мне надоела. Уходи.

Щеки Лето покрылись румянцем, но она разогнулась и медленным шагом покинула комнату.

Стуча каблуками по полу, Мнемозина подошла к большому зеркалу, по другую сторону которого стояли Гидеон и Скарлет, и стала крутиться перед ним, любуясь собой. Наконец она с явным удовлетворением выдохнула и заявила:

— Само совершенство.

Скарлет протянула руку и провела пальцем по стеклу, будто гладя тетю по щеке.

— Она так говорила с Лето… — произнесла Скарлет. — Это на нее совсем не похоже. Она нежная. Очень добрая. Я… так думаю. Хотя все во мне говорит, будто она обнимала меня и шептала мне на ухо слова утешения, где-то в глубине души мне кажется, что она толкала меня. Да, точно, она меня толкала. Теперь я четко помню это.

— Твои воспоминания еще больше путаются? — спросил Гидеон, имея в виду, что его спутница, наоборот, более четко вспоминает произошедшее с ней.

Скарлет уже сама поняла это.

— Да. Чем больше я смотрю на нее, тем более явными они становятся. Она не просто толкала меня… Она… еще и пинала, когда я оказывалась на полу.

Гидеон подумал, во-первых, о том, что стерве придется заплатить за это, а во-вторых, о том, что воспоминания возвращаются к Скарлет с избытком. «Боги, — мысленно произнес он. — Вот бы и со мной все было бы так же просто — только подумаешь о чем-то, и раз, сразу вспоминаешь, причем со всеми подробностями. Как же я хочу вспомнить каждый миг своей жизни со Скарлет и Стилом…»

— Побеспокойся, Скар, — произнес он, чтобы его спутница не волновалась. — Ты не сможешь поговорить с ней.

— Спасибо, — ответила Скарлет, и во всем ее существе отражалось такое стремление, что грудь Гидеона заныла. — Я об очень многом хочу спросить ее. О том, почему она толкала и пинала меня. О тебе… Слушай, а что, если… что, если это она тебе навредила?