Темная материя

Она закусила губу, как делает всегда, когда нервничает, несомненно, пытаясь придумать, как смягчить ответ, как не обидеть категорическим отказом, но я вижу, что все уже решено и она лишь набирается смелости, чтобы опустить молот отказа на мою задницу.

– Знаете что? – говорю я. – Не надо. Извините. Я поставил вас в неудобное положение.

Черт!

Я просто умираю.

Одно дело, когда поворот от ворот тебе дает незнакомка. И совсем другое, когда облом случается с матерью твоего ребенка.

– Мне пора идти, – говорю я.

И направляюсь к двери.

Дэниела даже не пытается меня остановить.

ОСТАЛОСЬ АМПУЛ: 16

Каждый Чикаго, где мы побывали на этой неделе, встречает нас голыми деревьями, сорванными и размазанными дождем по тротуару листьями. Я сижу на скамейке через улицу от моего особняка, кутаясь от утреннего холода в пальто, которое купил вчера в благотворительном магазине за двенадцать долларов из другого мира. Пальто пахнет стариковской кладовкой – нафталиновыми шариками и обезболивающей мазью.

Аманда осталась в отеле наедине со своим блокнотом.

Я соврал ей, сказал, что иду прогуляться, освежить голову и выпить чашечку кофе.

Вижу себя. Я выхожу из передней двери дома, быстро спускаюсь по ступенькам на тротуар и направляюсь к станции метро, где сяду на поезд, идущий по пурпурной линии до кампуса Лейкмонт-колледжа в Эванстоне. На голове у меня наушники с системой шумоподавления. Скорее всего, я слушаю какой-нибудь подкаст – научную лекцию или очередной выпуск «Этой американской жизни».

Судя по дате на первой странице «Трибьюн», сегодня 30 октября: с того вечера, когда меня под угрозой оружия захватили и вышвырнули из моего собственного мира, прошел почти месяц.

Иногда кажется, что я уже годы путешествую в кубе.

Я даже не знаю, в скольких Чикаго мы успели побывать.

Все начинает смешиваться.

Этот Чикаго – самый близкий к настоящему, самый похожий, но все же не мой. Чарли ходит в чартерную школу, а Дэниела работает графическим дизайнером. Фрилансером.

Сидя здесь, я прихожу к выводу, что всегда воспринимал рождение Чарли и решение строить жизнь с Дэниелой как некое поворотное событие, развернувшее траекторию нашего движения в сторону от успешной карьеры.

Но такой взгляд есть упрощение.

Да, Джейсон-2 ушел от Дэниелы и Чарли и впоследствии совершил научный прорыв. Но миллион других Джейсонов поступили так же – и не изобрели ничего.

Во множестве миров я бросил Дэниелу, и однако же мы так ничего и не достигли в карьерном плане.

Есть и такие, где мы оба поднялись на некий скромный уровень успеха, но ничего выдающегося не совершили.

С другой стороны, в каких-то мирах мы остались вместе, и у нас родился Чарли, но дальше ничего близкого к идеалу не произросло.

Где-то наши отношения пошли на спад.

Где-то я решил уйти из семьи.

Где-то так поступила Дэниела.

Где-то мы сохранили подобие единства, мучаясь и страдая ради сына.

Если я представляю собой вершину семейного успеха для всех Джейсонов Дессенов, то Джейсон-2 олицетворяет кульминацию успеха профессионального и креативного. Мы – противоположные полюса одного и того же человека, и я не думаю, что Джейсон-2 случайно выбрал из бесконечного множества именно мою жизнь.

Добившись полного профессионального успеха, он потерпел такой же крах в семейной жизни, как и я в научной.

Все указывает на то, что моя личность не парная.

Она – многогранная.

И, может быть, пора прекратить терзаться из-за непринятых решений, потому что невыбранная дорога – это не просто инверсия того, кто я есть. Это бесконечно ветвящаяся система, представляющая все варианты моей жизни между крайностями, мной и Джейсоном-2.

Опускаю руку в карман и достаю мобильный телефон с предоплаченной сим-картой, обошедшийся в 50 долларов. На эти деньги мы с Амандой могли бы протянуть целый день или снять номер на еще одну ночь в каком-нибудь дешевом мотеле.

Разворачиваю смятую страницу, вырванную из телефонного справочника чикагского метро и набираю обведенный кружком номер из раздела на «Д».

От моего почти родного дома почему-то веет жутким одиночеством.

С того места, где я сижу, мне видна комната второго этажа, по всей видимости, служащая Дэниеле офисом. Жалюзи на ее окнах подняты. Дэниела сидит спиной ко мне перед огромным монитором.

Я вижу, как она поднимает трубку беспроводного телефона и смотрит на дисплей.

Номер ей неизвестен.

Пожалуйста, ответь.

Дэниела откладывает телефон.

Мой голос произносит: «Вы позвонили Дессенам. Мы не можем ответить, но если вы…»

Я даю отбой еще до сигнала.

Звоню еще раз.

Теперь Дэниела отвечает еще до второго звонка:

– Алло?

В первую секунду я ничего не говорю.

Как будто онемел.

– Алло? – повторяет моя жена.

– Привет.

– Джейсон?

– Да.

– С какого номера ты звонишь?

Я так и думал, что она спросит об этом в первую очередь.

– Мой телефон разрядился, вот и позаимствовал этот у одной женщины в поезде.

– Всё в порядке?

– Как твое утро?

– Хорошо. Мы же только что виделись, глупый.

– Знаю.

Дэниела поворачивается на своем вращающемся стуле.

– Значит, тебе так захотелось поболтать со мной, что ты попросил телефон у какой-то незнакомки?

– Ну да.

– Ты – милый.